Год дурака
Шрифт:
— Никого я не слышала, — я отвернулась к раковине, вдруг исполнившись непреодолимого желания помыть посуду.
— Ты была испугана, когда вернулась, я заметил. Видишь, привидение существует, — Деструктор произнес последние слова почти с торжеством.
— Кстати, мы совсем забыли зарядить твой телефон.
— Я схожу. Дай мне ключ.
— Я сама. Все равно собиралась лампочки поменять, — не пускать же ребенка туда, откуда сама вчера сбежала в ужасе.
В дневном свете квартира выглядела обжитой и даже по-своему уютной, только прибраться бы не мешало — вроде и не было грязно, но все эти журналы, книги, диски и извлеченные из роботронов
День продолжался ни шатко ни валко, главное, обошлось без фильмов ужасов. Эрик должен был вернуться к одиннадцати вечера. Осталось только дождаться его. Но проклятое привидение не оставляло меня в покое, продолжая громыхать в моей голове. Теперь я понимала лихорадочное стремление героев страшных фильмов пойти и посмотреть, что там. Может показаться, что дело в глупости, но причина в извечном человеческом оптимизме: ты почти уверен, что там ничего нет, и все, что тебе нужно — окончательно в этом убедиться и успокоиться. Да, привидения не было днем, но разве Деструктор не упоминал, что оно появляется только по ночам?
— Боишься? — подначил Деструктор, заметив мою нервозность.
— Мне тридцать лет. Стану я переживать из-за всякой ерунды.
Тридцать лет. Обмен веществ замедляется. Упругость груди снижается. Вероятность родить Дауна возрастает. Если вообще успеешь кого-то родить. Божже мой, такое ощущение, что люди скоро начнут тыкать в меня пальцами. Мне нужно купить обручальное кольцо и носить его для введения окружающих в заблуждение. Хотя чего там: у меня обреченно-унылый вид типичной одиночки. Люди сразу обо всем догадаются. Они начнут шептаться: «Смотрите, она носит обручальное кольцо просто так!»
… нет, я не переживаю из-за всякой ерунды. У меня нет на это времени.
— Если ты такая смелая, тогда принеси мой DVD с бакуганами, — продолжил Деструктор.
Я понятия не имела, кто такие бакуганы, но решила воспользоваться представившейся возможностью прояснить ситуацию. И лучше до наступления темноты.
Решительно шагнув в «нехорошую» квартиру, я все же ощутила некоторую робость, когда Деструктор тихо прикрыл за мной дверь. Тусклый сумеречный свет просачивался сквозь занавески, окрашивая комнату в серые тона. После переезда Эрика она приобрела совсем другой вид, и теперь воспринималась как место, где всегда жил Эрик. Как будто никогда и не было Антонины Павловны с ее маленькой кудрявой собачкой. Хотя, если верить Деструктору, дух моей соседки еще витает здесь. Впрочем, даже если это так… при жизни мы были с ней в неплохих отношениях, почему они должны измениться к худшему после ее смерти?
Мне показалось, что на меня повеяло холодом, но это было самовнушение, не иначе. Объективно же ничего не происходило. Я взяла диск с компьютерного стола и, чтобы потянуть время, сложила журналы на столике в аккуратную стопку. Решив, что уже достаточно долго ничего не случается, я направилась к выходу.
Вот тогда снова возник звук. Тот самый, шелестящий. В этот раз шум нарастал стремительно, и вскоре к нему добавилось непонятное грохотание, напоминающее звук разбивающейся кафельной плитки. Мои глаза широко раскрылись,
— Не оборачивайся, — прошептала я себе, как очередная глупая героиня очередного глупого фильма ужасов, и — разумеется — обернулась.
Раздался страшный голос, как будто усиленный мегафоном, и я мгновенно узнала Антонину Павловну:
— ЗАЧЕМ ТЫ ЗДЕСЬ?
И затем я увидела, как занавеска плавно выпячивается, выдувается пузырем, обрисовывая человеческий силуэт… Вспышка яркого света ударила мне в глаза… Я заорала во всю глотку, выбегая, опять стукнулась о дверь, да так, что аж дух вышибло, справилась с ней и запрыгнула в свою квартиру, продолжая визжать до тех пор, пока у меня не закончился воздух в легких.
— Это правда!!! Там привидение!!! Игорек! Игорек?!
Он не отвечал. Я обежала всю квартиру. Его мобильник лежал на кухонном столе, но самого Деструктора нигде не было. Поначалу я, конечно, предположила, что его украло привидение. Потребовалось не менее пяти минут панической беготни по квартире, чтобы до меня дошло, что привидение вряд ли догадалось бы переодеть его из домашних шорт в джинсы.
Я выбежала во двор, но не нашла Деструктора и вернулась в квартиру. «Без истерик, без истерик», — сказала я себе, хотя уже была в истерике, и, не сразу отыскав записку с номером Эрика, дрожащими пальцами набрала нужные цифры.
— Эрик?
— Да? — его голос был едва различим среди шумов.
В этот момент я поняла, что вот-вот разрыдаюсь. Потерять чужого ребенка! Как можно было попасть в такую ситуацию? Вот уж правда, у меня все всегда наперекосяк!
— Игорек пропал!
— В смысле?
— Он убежал! Я начну его искать!
— Скоро буду. Но не раньше, чем поезд прибудет на вокзал, ты понимаешь.
Хотя бы не набросился на меня с криками… Схватив ключи, я выбежала на улицу.
Час спустя Эрик, выпрыгнувший из такси, увидел меня, безудержно рыдающую на лавочке у подъезда. На улице уже совсем стемнело. Когда его желтые кроссовки возникли в поле моего зрения, я подняла голову.
— Я… в-все… об-бегала… его н-нигде н-нет…
Склонившись надо мной, Эрик положил ладони мне на плечи.
— Слушай, тебе не стоит так нервничать. Ничего с ним не случится. Отправляйся домой, а я найду его.
— Он такой м-маленький…
— Да удаленький. Я же говорил, на этого ребенка если только Чикатило…
— Не повторяй эту ужасную шутку! Это не смешно! — из моих глаз пролились целые потоки слез.
Эрик встал, и я вцепилась в его руку.
— Я с тобой!
Он кивнул. Хорошо, что есть кто-то, способный сохранять спокойствие. Эрик, кажется, знал, где искать, уверенным шагом свернув в сторону улицы Пугачевской.
— Когда мне было шесть или семь, я решил махнуть в Суздаль.
— Зачем?
— Там жил мой друг из Интернета. Я пробрался в поезд и проехал зайцем, поскольку никто не мог представить, что такой маленький ребенок едет без родителей. Потусил день с приятелем, отправился обратно. Было весело.
— Твоя мама, наверное, с ума сошла.
— Да, но не удивилась. Это ее гены. Однажды с подружкой они построили плот и отправились в плавание. Плот затонул посреди реки, пришлось возвращаться на берег вплавь. К тому времени они уже были далеко от города. Она была сумасшедшей девчонкой. Все обожали ее, особенно мальчишки. Узнав, что беременна, она поссорилась с матерью и рванула из родного Львова в Киев. И ничего, устроилась.