Год хорошего ребенка
Шрифт:
Шофер не отрывался от руля и от дороги, но весь превратился во внимание.
— Зовут меня Игорь Иванович Стрельцов, я — корреспондент, журналист. Здесь на фестивале я руковожу советской делегацией…
— …И у меня больше нет денег, — продолжил его слова таксист, который тоже не вчера родился на свет.
— До этого места я могу заплатить, — сказал Игорь Иванович. — Сейчас могу, а остальные деньги вы получите завтра от нашей делегации. Мы, русские, к таким делам относимся очень серьезно. У нас порядки
— Мы, таксисты, к таким делам тоже относимся очень серьезно. И у нас в фирме тоже порядки строгие.
Машина остановилась, и водитель попросил рассчитаться.
— Вы что же, так и оставите двух беспомощных людей в горах посреди дороги?
— Вы сами хотели, чтобы я вас сюда вез. А как сюда я добирался? Сколько мне это стоило бензина и износа шин?
Таксист с блеском развернулся на узкой дороге и выстрелил своей скоростной машиной вдаль. Стрельцов и Розалинда печально смотрели ему вслед.
«Мерседес» уехал в город, а «Сузуки» словно красный жучок ползла дальше вверх. Иногда она полностью исчезала в зеленых клубах деревьев, потом вдруг появлялась в одной из прогалин серпантина.
Розалинду знобило, несмотря на теплое солнце.
Это был еще один момент, когда реальное и нереальное переплелись в один клубок.
Русский руководитель делегации положил ей руку на плечо:
— Извини, я должен тебе все объяснить, — сказал он серьезно. — Давай сядем и поговорим.
Розалинда села на траву у края дороги. Ей сразу стало легче. От Аренда она бы услышала совсем другие слова. Девочка спокойно сидела и ждала, что скажет этот русский Игорь Ивано… а дальше… она еще ни разу не удержала в памяти его имя до конца…
— Ты только не пугайся, — сказал он, и она сразу испугалась. — Мне теперь совершенно ясно, что Лешу Измайлова похитили.
Розалинда вдруг перестала бояться и вытаращила глаза.
— В этом деле замешан человек в красной «Сузуки». Извини, что так получилось.
— А как они его похитили? Ведь он все время был в номере!
— Заманили. Нашли хороший предлог, чтобы уговорить его пойти с ними. Он был легкой добычей. Соблазнить его ничего не стоило.
— А чековая книжка?
— Это все неправда. Я о ней специально говорил, чтобы тот человек из комнаты швейцаров выдал себя.
Он рассказал Розалинде о подслушивающем устройстве «бэби-спай», спрятанное за портретом.
— Почему же вы не сообщили в полицию? — спросила Розалинда.
Это был трудный вопрос. «Мы, русские, всегда избегаем полиции», — подумал он про себя. А ей он ответил:
— Не успел. Надо было за ним бежать.
Он показал в гору, в ту сторону, куда скрылась машина.
— А если мы поднимемся в гору и поищем его там, — предложила Розалинда.
— Кого?
— Лешу… «Сузуки».
Игорь Иванович с удивлением посмотрел на голландскую
— Не испугаешься?
— А что здесь такого страшного? Мы ведь просто гуляем и все.
— Пойдем, — сказал Игорь Иванович и протянул девочке руку.
Страх Розалинды совсем прошел. Прогулка с русским руководителем делегации была для нее настоящим БОЛЬШИМ приключением. Это было куда приятнее, чем готовить, стричь, одевать кукол или вылавливать из воды «учебных бабушек и дедушек».
Они шли по залитой вечереющим солнцем дороге.
— А вы Рому видели? — продолжила Розалинда свой допрос.
— Я его видел в аэропорту перед отлетом.
Он рассказал Розалинде про портрет «генерала Таможенного».
— А почему его не пустили в Жевену? Он ведь все конкурсы прошел.
— У нас в стране 250 миллионов людей и среди них много таких мальчиков, как Рома. Одним удается поехать, другим нет. Это не только от таланта зависит. И от людей, которые поездки организуют. А потом еще есть просто «везунчики».
— Такие, как Леша?
— Такие. Теперь и он стал невезучим.
Больше о Роме они не говорили. В течение получаса они шли рядом по вьющейся вверх дороге.
Наконец они вошли в деревню. Ничего себе, «в деревню»! Это только так называлось — «деревня», а в самом деле вокруг стояли двухэтажные каменные дома с красными черепичными крышами, и все это напоминало подмосковный пансионат для работников правительства или Академии наук. Большие окна, дорожки, розы.
Игорь Иванович начал здороваться с каждым встречным. Некоторые прохожие отвечали на его вежливые приветствия, но большинство так и проходило с каменными лицами.
— У нас в деревне обычно люди здороваются, — объяснил Игорь Иванович.
И Розалинда представила себе 250 миллионов улыбающихся, здоровающихся, кивающих головами русских.
— Пить хочется, — сказала она.
— И мне, — ответил Игорь Иванович. — Может пойдем, попросим?
Он указал на отдельную ферму на выходе из деревни.
Розалинде показалось это диким:
— Нет, нельзя! — Они ведь не были бродягами — ни она, ни Игорь Иванович. — У нас так не делают.
— А что вы делаете, если вдруг сильно хочется пить?
— Мы идем в мотель. Или в кафе.
Но здесь не было ни мотеля, ни кафе, ни денег. Даже не было представителя фирмы «Фрешель» с их вездесущим лимонадом, была только жажда.
— Может быть, вернемся? — спросил Игорь Иванович, чувствуя себя все менее уютно на незнакомой, почти неведомой дороге. И еще он переживал за девочку. Ей надо было и поесть, и отдохнуть. «Да, — подумал он. — Теперь полная паника уже в двух делегациях».
Розалинда вглядывалась в вершину горы. Кажется, дома уже кончились и там, вверху ничего больше не намечалось.