Год, когда я влюбилась
Шрифт:
Ее внимательный взгляд скользит по моему раненому боку.
— Я знала, что ты не в порядке. Почему ты мне не сказал?
— Да, мне больно, потому что мы только что врезались друг в друга, — вру я, отступая в сторону, чтобы протиснуться мимо нее.
Она делает шаг и преграждает мне путь, раскинув руки в стороны.
— Ни за что. Ты никуда не пойдешь, пока не скажешь мне, в чем дело.
Я сдерживаю свое веселье по поводу того, насколько непреднамеренно мило она сейчас себя ведет.
—
Она обдумывает это секунду или две, затем ее рука устремляется вперед. Она хватает нижнюю часть моей рубашки и приподнимает, чтобы заглянуть под нее.
Наверное, мне следовало остановить ее, прежде чем она увидит огромный синяк на моем боку, но, когда ее костяшки пальцев касаются моего живота, я слишком взволнован, чтобы обращать на это внимание.
— О, Боже, Кай, — выдыхает она при виде пурпурно-синих отметин, усеивающих мою грудную клетку, протягивая руку и осторожно касаясь кожи.
Мои мышцы сжимаются от соприкосновения, и она тут же дергается назад, но я ловлю ее руку и прижимаю к своему боку.
Ее взгляд поднимается к моему лицу, неуверенность наполняет ее глаза.
— Кто причинил тебе боль?
— Это не имеет значения. Я ввязался в крошечную, небольшую драку. — Я подмигиваю ей. — Видела бы ты другого парня.
— Это был… — Она с трудом подыскивает слова, ее пальцы дрожат на моей коже. — Этот парень Ти сделал это с тобой?
Я открываю рот, чтобы солгать, но потом понимаю, что не хочу лгать ей больше, чем уже солгал.
— Да, и…
— Эй, я тут подумал, раз ты еще не готова идти домой, то мы могли бы позавтракать, — говорит Кайлер, выходя из гостиной.
Иза отступает от меня на шаг.
— Ты уверен? Я не хочу тебя задерживать, — говорит она Кайлеру.
Я скриплю зубами. Если Кайлер знает, что она не хочет возвращаться домой, значит ли это, что она рассказала ему, что произошло? Ревность горит во мне, и я так сильно ненавижу это чувство. Я потратил слишком много лет, нося его с собой. Отчасти поэтому я решил бросить спорт, изменить свою жизнь и себя.
Пробормотав «всего хорошего», я тащу задницу к лестнице. Я почти ожидаю, что Иза окликнет меня, но она этого не делает. Наверное, это к лучшему. Мне нужно сосредоточиться на том, чтобы выбраться из этой передряги с Ти прямо сейчас, прежде чем я даже попытаюсь начать какие-либо романтические отношения с Изой. По крайней мере, я пытаюсь убедить себя в этом, но в глубине души все, чего я хочу, — это вернуться, схватить Изу и поцеловать ее. И на этот раз по-настоящему, когда мы оба трезвы и можем наслаждаться этим.
Когда я вхожу в свою комнату, мой телефон жужжит из внутреннего кармана черных джинсов. Я достаю его, роясь в комоде в поисках чистой рубашки.
Ти: Если ты не достанешь мне мою штуку через три недели, вчерашний день покажется тебе гребаной прогулкой.
Я с трудом сглатываю. Тысяча!
Глава 3
Изабелла
Кай убегает от нас с Кайлером, как будто мы переносим какую-то вирусную болезнь и собираемся заразить его. Я открываю рот, чтобы крикнуть ему вслед, потому что не собираюсь отпускать его, пока он не объяснит, в какую беду он попал, но Кайлер хватает меня за руку и направляет в сторону кухни, прежде чем у меня появляется шанс.
В другое время я обязательно обратила бы внимание на тот факт, что Кайлер Мейерс держит меня за руку, но мои мысли заняты Каем и его синяками. Они выглядели очень плохо, и ему, кажется, было очень больно. Интересно, не сломаны ли у него ребра?
— Просто отпусти ситуацию, — говорит Кайлер. — Когда он становится таким, тебе лучше оставить его в покое.
— Становится каким? — Интересно, знает ли Кайлер, что происходит с Каем?
Кайлер пожимает плечами, ведет меня в прихожую, а затем отпускает мою руку.
— Нервным и замкнутым. Он был таким с тех пор, как мы были детьми. Он попадает в беду, а потом дуется из-за этого и делает всех несчастными.
Я начинаю надевать туфли.
— Ты знаешь, почему он расстроен?
Он садится на деревянную скамейку, чтобы надеть кроссовки.
— Кто знает? В последнее время он ведет себя как настоящий засранец. Мои родители думают, что он под кайфом. Я слышал, как они говорили о том, чтобы отправить его в реабилитационный центр или что-то в этом роде.
Я переношу свой вес, чувствуя себя неловко, разговаривая с Кайлером о Кае, как будто я предаю Кая.
— Кай не принимает наркотики, Кайлер.
Он поднимает глаза от завязывания шнурков, убирая пряди светло-каштановых волос со лба.
— Откуда ты это знаешь?
— Он сказал мне, что больше этим не занимается. — Но Кайлеру не нужно знать об этом больше.
— И ты просто поверила ему?
— Он мой друг. Он не стал бы мне врать.
Кайлер с сомнением смотрит на меня, похоже, недовольный моим ответом. Но он отбрасывает раздражение в сторону и поднимается на ноги.
— Может быть, ты и права. Может быть, он и не принимает наркотики, но с ним определенно что-то творится.
Я держу губы сжатыми. Мне кажется неправильным говорить с Кайлером о Кае. Если я узнаю, что происходит с Каем, и это действительно будет что-то плохое, тогда это совсем другая история. Я сделаю все, что должна, чтобы помочь ему, даже если для этого придется обратиться за помощью к его семье.