Год лошади
Шрифт:
– Это уже третий...
– задумчивый голос полковника был тем последним, что я подсознательно запомнил, ныряя в абсолютную черноту.
...Дорога, по которой я на собственном горбу волочил тяжеленный рюкзак с походным скарбом, и без того была ни то, ни се, во всяком случае - явно непроезжей для колесного транспорта. Вдруг я замер. Передо мной нелепо замаячил... дорожный знак. Умора! Я сначала не поверил собственным глазам и решил - обознался. Но подойдя вплотную, я потрогал четырехгранный шероховатый бетонный столбик и понял, что да... действительно. На этом столбике висело нечто круглое, проржавевшее от времени до полной неразличимости и
Любопытство одолело меня: куда может вести заброшенная дорога? В наши-то времена, когда уединение, хотя бы на время - роскошь, почти недоступная нормальному человеку! Давя листья лопуха и подорожника, я раздвинул сплетенные почти как в корзине ветви лозняка. Красные ивовые прутья оказались гибкими, холодными и скользкими на ощупь, к тому же упруго неподатливыми.
Я надавил сильнее, всей массой тела да еще с добавлением веса рюкзака. Правда, мне показалось, что было еще какое-то добавочное сопротивление: я ощутил его не столько телом, сколько лицом - так, словно бы на лбу осталось слабое прикосновение тонкой, но прочной паутины... Кстати, может, именно так и было, но я уже проломился сквозь заросли краснотала. Неожиданно из темного провала кустов сбоку на меня метнулась вытянутая пятнистая тень, я схлопотал сокрушительный удар по шее - и надолго отключился...
– Стало быть, это уже третий...
– подытожил полковник.
– Сначала ошалевшая бабка в поисках пропавшей козы, затем - чокнутый грибник, и теперь - вот этот... Обыскали?
– Так точно!
– грянуло одновременно слева и справа над моей головой.
– Одноместная палатка, припасы, соль, спички, рыболовные снасти, нож, топорик. Огнестрельного оружия и приемно-передаюших устройств не обнаружено. Еще... неопознанный предмет: металлический, закругленный, с завинчивающейся крышкой. Назначение непонятно.
– Фляга - - полковник вскочил из-за стола, быстро прошлепал босыми ступнями в угол, где сиротливо лежал мой рюкзак, засунул в него руку, нашарил фляжку, качнул ее, цепко открутил крышечку и заинтересованно глотнул.
– Коньяк?!
– ахнул он.
– Самый настоящий коньяк! Мои стражи непонимающе молчали.
– Где взяли - ?спросил полковник.
– Там же...
– неуверенно доложили сверху.
– Там же, что и вы... В вещмешке.
– Да не флягу!
– рявкнул полковник, - а вот его. Лазутчика где взяли?!
– У седьмого поста. На самой границе полигона. Он... он прошиб защитное силовое поле.
– Так...
– печально сказал полковник.
– Это уже закономерность... И с печальным же вздохом снова открутил крышечку фляги, которую продолжал держать в руках, и снова сделал два-три крупных
– Можете быть свободны!
– махнул он фляжкой.
– Слушаемся!
– опять дружно грянуло сверху, и мои бравые охранники направились к двери... старательно печатая шаги. Но... звук был не тот! Невольно я посмотрел на их ноги: там, где полагалось быть крепким армейским сапогам или хотя бы шнурованным ботинкам на толстой подметке с подковами, у них были... не слишком умело сплетенные лапти! Эх, лапти мои, лапти лыковые, лапти липовые...
Я долго и обалдело смотрел им вслед уже после того, как за ними захлопнулась дверь.
– Что уставился - ?сурово спросил полковник.
– Кто таков? Я назвал себя.
– Документы есть? Я развел руками: ну кто, мол, в отпуск, в пеший поход берет документы? Нелепость!
– Так... Удостоверения личности нет, - подытожил полковник выводы явно не в мою пользу.
– Адрес местожительства, работа, должность!
– Великий Устюг, Академгородок, старший научный сотрудник в НИИ эмбриональной трансплантации...
– НИИ... чего - ?ошарашенно переспросил полковник. Я повторил.
– Теперь: маршрут, цель и задачи... это самое... разведки. Выкладывай!
– Чего выкладывать-то - ?сердито спросил я.
– Я уже все... выложил. И рукой потер все еще ноющую шею.
Полковник снова с нескрываемым удовольствием глотнул из фляжки.
– Армянский - ?с любопытством неожиданно спросил он.
– Греческий...
– ответил я.
– Еще даже лучше.
– М-да...
– оживился полковник.
– Неужели... наладили? В Греции - все есть! Потом посмотрел на меня внимательно, нацедил в колпачок до краев и протянул мне:?
– На! Поправь голову...
Я подошел ближе... Выпил коньяк - крепкую пахучую жидкость. И вплотную теперь смог разглядеть мундир полковника. Он был довольно ладно сшит из какой-то грубой материи, похожей на мешковину, окрашенную неумело и неравномерно. "Самодельное!
– догадался я.
– Все - самодельное!"
Рука моя невольно потянулась и помяла в пальцах рукав полковничьего обмундирования.
– Лен...
– с гордостью пояснил он.
– Настоящий натуральный лен! Женщины наладили ткацкое производство и окраску... Все - вручную!
– А как же... как же ваше силовое защитное поле?!
– вылупился я.
– Энергетика?!?
– Ты же его пробил...
– насупился полковник и махнул рукой.
– Все невечно. Наши ядерные батареи иссякли... Защита ослабевала постепенно. Сначала ее прорвала... бабкина коза. Рогатая ведьма! Ты тоже прошел в незакрытый полем проход. В ослабевшую брешь... Теперь - конец!
– Конец - чему - ?глупо спросил я, вспомнив слабое сопротивление как бы паутины на лбу тогда - в ивовых кустах.?
– Всему...
– растерянно оглянулся по сторонам полковник.
– Всему этому - конец...
– Да почему?!
– ничего не понимая, закричал я.
– Где мы находимся?! Полковник, не отвечая, опять качнул фляжку и надолго присосался к ней. Моя походная емкость скоро опустела, полковник вылил последние капли на ладонь, растер их, понюхал... Некоторое время мы молчали.
– Пошли...
– вдруг печально сказал полковник.
– Расстрелять тебя я все равно не могу. Пошли, агент! Турист! Лазутчик!
– фыркнул он. Лицо его порозовело, глаза блестели.