Год любви
Шрифт:
– Еще есть время, чтобы перекусить. Вы составите мне компанию?
Элен тактично поспешила подхватить свои вещи. Она не хотела, чтобы Хлоя из вежливости оказалась вынуждена пригласить ее.
– До свидания, – твердо сказала Элен. Оливер и Пэнси еще стояли на краю сцены. Когда они наконец заговорили, ни один из них не упомянул о той, первой встрече в тумане на мосту Фолли. Они предпочли, чтобы воспоминание об этом осталось их общей тайной.
– Ты хорошо играла, – сказал Оливер. – Отличная вышла сцена.
Пэнси посмотрела на него в упор своими ясными глазами.
– Спасибо.
Когда Пэнси смеялась, ее красота как бы отходила на второй план, а на первый выступала ее неукротимая энергия. И это было такое прелестное сочетание, перед которым никто не мог устоять.
– У нас с тобой хорошо получится, – продолжала девушка. – Если, конечно, твой друг-режиссер даст мне эту роль.
– О, я думаю, он наверняка даст. А если он не сделает тебя моей Розалиндой, ему придется искать другого Орландо.
Оливер спрыгнул со сцены и, протянув Пэнси руки, помог ей спуститься на пол. Том тут же к ним присоединился.
Элен увидела, что они поглощены друг другом и позабыли про нее.
Она почти побежала к выходу, но затем нерешительно замерла, стоя в пустом фойе. Ей хотелось увидеть Оливера. Она просто не могла вернуться к своим книжкам, не перемолвившись с ним ни словечком. Но разве она может подойти к ним и вмешаться в их разговор?
Элен все еще мялась в фойе, когда туда вышли эти трое. Они сразу же ее заметили.
– Ну, привет еще раз! – небрежно промолвил Оливер с таким видом, словно они в последний раз встречались где-нибудь на автобусной остановке или в очереди в кинотеатр. – Ну, как тебе понравилось?
– Все хорошо, – пролепетала Элен. – У вас обоих… очень хорошо получилось.
И это все?
Но что еще, более строго напомнила себе Элен, она может ему сказать в присутствии этих людей?
– Ты тоже участвуешь в спектакле? – доброжелательно спросила ее Пэнси.
Вблизи ее глаза переливались дюжиной различных оттенков синего цвета. От Пэнси исходил запах, навеявший Элен воспоминания о садах в разгар лета.
– Нет, но мы еще не раз увидимся. Я тоже живу в Фоллиз-Хаусе.
– Правда? Это чудесно! Он такой странный, да? А женщина, которая там всем заправляет… Роза… что ты о ней думаешь?
– Осторожней, – предупредила ее Элен. – Роза – родственница Оливера.
Оливер пожал плечами, разговор, принявший такой оборот, его явно не интересовал.
– Она очень дальняя родственница, за которую я не несу никакой ответственности.
Том тоже проявил нетерпение.
– Ради бога, пойдем поедим. Пошли с нами, Элен. Вы уверены, что никак не можете участвовать в спектакле? Может быть, вы будете помогать за кулисами?..
– Я подумаю, – рассеянно откликнулась Элен. Она не отрываясь смотрела на Оливера, желая, чтобы он повторил приглашение Тома, но он ничего не сказал.
«Пожалуйста! – мысленно молила она. – Это же я! Разве ты не помнишь дней, которые мы провели вместе? Разве ничего между нами не было?»
Но потом другая, холодная и рассудочная Элен, напомнила ей: «Не унижайся! Он это ненавидит».
Но когда они повернулись к выходу, Пэнси взяла Элен за руку.
– Пожалуйста, поедем с нами. Надо же нам познакомиться поближе, мы ведь живем в одном доме!
Элен пошла. Она все еще не могла расстаться с Оливером.
В пиццерии, располагавшейся по соседству с театром, было многолюдно, от плиты поднимался пар. Оливер с отвращением попятился, но Том прошел мимо стоявших в очереди студентов и уселся за столик.
– Нет-нет, это мой столик, – сказал он протестующим ребятам, которые было облюбовали его.
– Здорово! – одобрительно пробормотал Оливер, когда их компания расселась по местам.
Подали пиццу. Оливер скривился.
– Ну, зачем нам есть всякую гадость?
Элен вспомнила, как они роскошно обедали, и тайком улыбнулась. Она чуть было не спросила Оливера: а как же другие люди это едят?
Том, которого еда интересовала лишь постольку, поскольку придавала ему энергии, резко возразил:
– Мы не пировать сюда пришли, а поговорить про наши дела.
Разговор сосредоточился на постановке пьесы. Они пили дешевое красное вино, при виде которого Оливер тоже скорчил гримасу.
Том поднял бокал и обратился к Пэнси.
– За тебя, – сказал он. – Ты не совсем идеальная Розалинда, но все же справишься с ролью.
– Что значит «не идеальная»? Да я стану настоящей сенсацией театральной жизни, подожди немножко, и ты увидишь!
Элен спокойно сидела, слушая и глядя по сторонам. Оливер и Том явно не замечали никого вокруг кроме своей новой Розалинды. А Пэнси оживленно болтала, сидя между ними, весело смеялась и поворачивала свое прелестное лицо то к одному, то к другому молодому человеку.
«С ней всегда так, – подумала Элен. – Она всегда будет в центре внимания. Неудивительно, что она может ворваться в зал, считая, что ее непременно должны прослушать. И не только прослушать, но и дать ей роль».
От взгляда Элен не укрылось то, что небрежная стрижка Пэнси явно сделана у очень дорогого парикмахера, что загар на ее лице держится круглый год, а на маленьких наручных часиках блестят бриллианты.
Наверное, ей никто ни в чем не отказывает.
Вообще-то Элен не была завистливым человеком, но сейчас почувствовала прилив зависти.
Оливер небрежно развалился на стуле, но глаза его смотрели внимательно, он не отрывал взгляда от Пэнси. Он позабыл про Элен, а она, как и раньше, ощущала его присутствие каждой клеточкой, была как наэлектризованная. Они сидела за маленьким столиком, где вчетвером было тесновато, и у Элен мурашки пробегали по коже, когда она ощущала близость его длинных, расставленных под столом ног. При взгляде на его пальцы, обхватившие винный бокал, кровь приливала к щекам Элен, а его голос – Элен даже не разбирала слов, а слышала только сам голос – казалось, заглушал все шумы. Еще вчера сидеть так близко от него было бы для нее счастьем. Но вторжение этой самоуверенной красотки все изменило. Элен смотрела то на Пэнси, то на Оливера, который совершенно утратил свою раскованность. Элен охватило недоброе предчувствие.