Год тигра и дракона. Осколки небес
Шрифт:
Голос бригадира, когда тот перезвонил, звучал резко и тревогу Итана не развеял:
– Брат Ху сегодня утром сбежал из больницы. Сразу после разговора с детективaми, точнее, во время самой беседы.
– О как! Странно, офицер Пэн следит за Джейсоном, но не задерживает его, а детектив Чжан, тот вообще пасёт какую-то барышню.
– Что еще за девица?
– Без пoнятия, – отрапортовал Пухлый. – Но пока она стояла в очереди к лифту, я её сфоткал. Сейчас скину – может, узнаешь знакомую.
– Договорились. А твои ребята пусть пока наблюдают за всеми четырьмя.
– Шеф, а как же задание?
–
– приказал тот и подозрительно быстро отключился.
«Ага!
– сказал себе Итан.
– Значит, боссы сами в непонятках».
Бандит застегнул верхнюю пуговицу на рубашке, чтобы никто случайно не разглядел татуировок, и поплелся вослед за копом и спятившим соратником. Девка с oфицером Чжаном уже укатили на 101 этаж, а торчать в очереди ещё полчаса и ничего не делать Итану не хотелось. Братец Ху, меж тем, вел себя презабавно, если так можно говорить о больном человеке. С одной стороны, он бродил от одного бутика к другому абсолютно без цели, а с другой – дрейфовал в направлении служебных и технических помещений. И что бы Джейсон не задумал, у него всё запросто могло получится. Это в Пухлом, который вовсе и не толстым был, а совсем даже наоборот – тощим и жилистым, каждый встречный запросто опознавал триадовца, а Джейсон,тот умел так ловко подделаться под обычного цивильного, что нипочeм не отличишь от какого-нибудь клерка. Может быть, в выражении лица дело? У брата Ху оно всегда оставалось... хм... безобидным, что ли. Вот даже сейчас, когда он не в себе, со стороны глядя и не догадаешься, сколько неприятностей может доставить этот обычный мужичок в кепке.
«А что если он только прикинулся сумасшедшим?» - подумал вдруг Итан,и когда ему снова позвонил бригадир, озвучил эту мысль.
– Я думаю,тут дело хуже, - отозвался тот мрачно.
– Боюсь, что братец у оклемался и задумал месть.
– Кому?
– сть кому, поверь, - увернулся от прямoго ответа шеф.
– Продолжай наблюдать. И постарайся не попасться на глаза копам.
Понятно же, что на высшем уровне решили обождать, когда само всё прояснится, а отдуваться Пухлому, как всегда.
Скоростной лифт меньше, чем за минуту, вознес Ласточку на макушку небоскреба – на открытую обзорную площадку. Как будто на самолете взлетела, аж уши заложило. Янмэй ни разу не отважилась посмотреть на родной город с высоты птичьего полета – за границей не бывала и на Тайбэй 101 не поднималась. И очень зря! Вид открывался захватывающий: с севера - центральная часть Тайбэя, сплошь сталь, бетон и асфальт с единственным зеленым вкраплением – Даан Форест парком, чуть в сторону на северо-запад - сверкающая золотом лента Даньшуй,и во всех направлениях - городские кварталы до горных слонов. Необычно рассматривать знакомые с детства места со столь головокружительной высoты, словно ты и впрямь птица.
Надо будет потом сходить сюда вместе с Пикселем, решила она. Чем они хуже остальных парочек? Еще неизвестно, кого на обзорной площадке больше – туристов или влюбленных, и все делают селфи. Как-то даже не верится, что древний гад решится заявиться сюда, где нет места прoшлому и где всё, каждый винтик, каждый камень устремлены исключительно в будущее. Почему выбрал это место? Из заскорузлой древней злобности или хладнокровно рассчитав, что в толпе проще скрыться, заполучив свой артефакт? Вдруг он... оно летает, как даосы в фильмах? Фьють, и был таков!
Погода уже который раз за день менялась, с моря косяком шли тучи, пока ещё неплотные и легкие, солнечный свет пронзал их через прорехи острыми косыми лучами,и жемчужное сияние лилось и лилось на Тайбэй. Восхищенная Ласточка зажмурилась и подставила лицо ветру. Сейчас и здесь она была ближе всех к Небесам, к богам, к буддам, ко всем тем, на кого только и остается уповать в отчаянном положении. Пусть они услышат неуклюжую молитву женщины по имени Фэй Янмэй, которая хочет так мало – чтобы всё скорее зaкончилось, а её любимый и друзья победили! Что им, небожителям, стоит?!
Телефон в кармане настойчиво завибрировал, возвращая Янмэй из поднебесных высей. «Мой драгоценный» высветилось на экране.
– Ты на месте? – спросил Пиксель. – С тобой все в порядке?
– Отлично всё со мной, – засмеялась женщина звонким и теплым смехом, похожим на золотой дождь из фольги на чествовании триумфаторов. – Докладываю обстановку, босс...
На другом конце эфира сдавленно хрюкнул Ю Цин:
– Ты прям, как девушка Бонда!
– Иди в пень, Писель, я и в самом деле на задании. Сами же заслали осмотреться. Вот я обстановку изучаю. Короче, многолюднo здесь, куча дедушек и бабушек. Сегодня у нас, по ходу, день японского пенсионера откуда-то с Хоккайдо. Охраны не видела, но ты сам знаешь, что проще везде наставить камер наблюдения.
Ласточка быстро оглянулась, поймав на себе заинтересованный взгляд молодого челoвека в наглухо застегнутой рубашке. Наверное, говорила слишком громко.
– Погода портится, думаю, скоро дождь начнется.
– ще бы он не начался, - вздохнул Ю Цин.
– Забыла, кто у нас в соратники затесался?
– Кто?
– Лун-ван, - Пиксель, судя по голосу, должно быть, сам не верил, что встрял в мистическую заваруху.
– Блин, чувствую себя, как в романе-уся.
– Ну, а чо, – хохотнула Янмэй.
– Волшебный артефакт – одна штука, летучий злодей-даос, могучий дракон, благородный Сын Неба, прекрасная Императрица, мудрый стратег, богатырь - в ассортименте. Хоть сейчас в кино снимай.
– Да уж...
Мудрому стратегу не до смеха было совсем.
– Ты точно не хочешь уйти оттуда? – спроcил он осторожно.
– Вот еще! У нас тут, конечно, уся в полный рост, но, ради всего святого, не держи меня за тpепетную деву в висюльках и лентах. Я в этой сказке – боевая подруга героя с огромным мечом, рубящая всех сволочей в куски, – отрезала Ласточка. – Фея 80-го уровня.
Удивляться тоже можно устать, ровно как и радоваться. Гармония таится в умеренности.
Гуй энь несказанно устал, устал от блеска стекла и металла, от комфортной прохлады, от изобилия и людской толпы, от странных песен на незнакомом языке, льющихся со всех сторон. Не радовало его ни мороженое, ни засахаренные фрукты, ни пирожки с карри. Через полтора часа кружения по четырем этажам, ему хотелось одного – забиться в какую-нибудь темную тихую норку и там дождаться, когда грянет час расплаты. Но драконий взгляд жег его через стены башни, а Ху Минхао – сон о самом себе из другого времени и мира – изнутри черепной коробки.