Годы и дни Мадраса

Шапошникова Людмила Васильевна

В детском саду ашрама, в школе и университете занимаются 450 человек. Люди из самых различных стран, не только индийцы, доверяют ашраму воспитание и образование своих детей. Желающих всегда очень много, но попадает сюда не каждый. Отбор производится несколько необычным образом. Им ведает сама глава ашрама. Из многих сотен детских фотографий, которые ложатся на ее стол ежегодно, она отбирает несколько десятков, полагаясь только на свою интуицию. Говорят, эта интуиция еще ни разу не подвела мадам Алфасса. Как правило, принятые в школу ашрама — это одаренные дети, отличающиеся незаурядными способностями в какой-либо области человеческих знаний. Именно из них в ашраме и пытаются воспитать будущих созидателей современного человеческого общества. Система перевода из класса в класс тоже несколько необычна, а может быть, и спорна. Переводят по определенному предмету, в котором ученик проявил какие-то способности. Ребенок может не успевать по математике, но хорошо знать историю. Его переводят в следующий класс по истории. И наоборот. В результате в последнем классе у большинства учеников уже складываются свои определенные интересы и наклонности. Успевающий

по истории поступает в университет на историческое отделение, по математике — на математическое, по химии — на химическое и т. д. Но знания по определенному предмету и приобретение специальности еще не являются главным. Основное — это воспитание по методу и принципам, разработанным в свое время Ауробиндо Гхошем и развитым впоследствии матерью. Ни в школе, ни в университете не выдают ни аттестатов, ни дипломов. Школьников и студентов приучают к мысли о том, что образование дается им для самих себя, для удовлетворения их интеллектуальных запросов, а не для того, чтобы заработать больше денег или приобрести какое-то положение в обществе и устроить свою жизнь поудобнее. Тем не менее спрос на специалистов, подготовленных центром образования, довольно высок и в некоторых других странах. Многие из этих специалистов остаются в Пондишери и работают в ашраме в его многочисленных службах.

Что касается принципов воспитания, то мне хотелось бы привести слова главы ашрама. «Должно быть на земле где-то место, — писала она, — на которое не претендовала бы ни одна нация; место, где все люди доброй воли по их искреннему желанию могли бы жить свободно, как граждане мира, подчиняясь только единственной власти, власти верховной истины; место мира, согласия, гармонии, где все боевые инстинкты человека использовались бы исключительно для того, чтобы победить страдания и нищету, преодолеть его слабости и невежество, одержать триумф над его ограниченностями и неспособностями; место, где потребности духа и забота о прогрессе получили бы преимущество над удовлетворением желаний, страстей, над стремлением к материальным удовольствиям и наслаждениям. В этом месте дети смогли бы развиваться и расти в неразрывном контакте со своей душой». Но даже автор этих строк понимает, как далеко до осуществления этой мечты. О таких временах мечтали лучшие люди человечества, и называли их по-разному. Коммунизм — одно из этих названий.

Сознавая скромность своих средств, мать пондишерийского ашрама тем не менее пытается реализовать некоторые из этих принципов в системе воспитания центра образования. В процессе этого воспитания у школьников и студентов пытаются развить пять важнейших аспектов личности. Прежде всего это так называемый физический аспект. Действительно, в ашраме придается огромное значение здоровью и физическому воспитанию учащихся. Я видела прекрасный стадион, гимнастический зал, спортивные площадки. Они были всегда заполнены загорелыми и крепкими детьми, юношами и девушками. Ни одна площадка не стояла без дела. На боксерском ринге две девицы профессионально тузили друг друга. В бассейн со стартовых тумб поминутно срывались стремительные пловцы, а на турниках и брусьях поднимались, напрягая хорошо развитые мышцы, юные гимнасты. И хотя взрослых я нигде не заметила, все делалось серьезно, без излишней суеты и криков, которые царят на обычных наших спортивных площадках. Все, и дети и молодежь, были одеты в шорты, легкие рубашки и блузки. Было приятно видеть, как легко и свободно держатся дети, как стройны и тренированны фигуры юношей, как гибки и грациозны тела девушек. Специальные врачи следят за фигурой и осанкой учащихся и немедленно исправляют дефекты. Для этого также создана и массажная клиника, где практикуется богатый набор методов древнеиндийского массажа, дающий прекрасные результаты. Многие из ребят занимаются гимнастикой йоги, однако к этому их никто не принуждает. Хотите — занимайтесь, хотите — нет.

Аспект так называемого «жизненного воспитания» имеет своей целью подготовить молодежь к практической деятельности и восприятию жизни во всем ее богатстве. Детям дают ответственные задания, проверяют их организационные способности. Развивают в них чувства искренности, прямоты и чести. Учат самостоятельно разбираться в сложных жизненных ситуациях. Эстетическое воспитание является неотъемлемой частью этого аспекта. Каждый ребенок, юноша и девушка должны любить искусство и уметь разбираться в нем. Если кто-либо проявляет талант в какой-либо области искусства, ему предоставляют возможность его совершенствовать. В центре работают классы живописи, танца, музыки, драматического искусства, пения. При этом надо сказать, что все эти классы отличаются профессиональным уровнем. Для эстетического воспитания обычно отводятся вечера. В эти часы вы не увидите праздношатающихся групп подростков или молодежи, которым нечем себя занять. Их нет на улицах, но вы найдете их в концертных залах, студиях, театре. Каждый из них чем-то занят и увлечен. Они идут туда сами, их никто к этому не принуждает. В них воспитана потребность к прекрасному, и они видят во всем этом свой отдых, а не скучное занятие по учебному плану. Мне пришлось разговаривать со многими из них. Одни были совсем еще дети, другие — постарше, но я не обнаружила среди них ни одного равнодушного к искусству. Детям оно просто нравилось, ребята постарше разбирались в нем достаточно профессионально.

Для меня наибольший интерес представлял аспект умственного воспитания. Различными методами и средствами в детях и молодежи развивают, на мой взгляд, необходимые и ценные качества. Я назову некоторые из них. Умение быть сосредоточенным и внимательным, широко и глубоко мыслить, способность постичь главную идею и контролировать свои мысли. Развитие этих качеств происходит в период аудиторных занятий. Мне пришлось присутствовать на одном из уроков физики в 8-м классе, и я поразилась квалифицированностью ответов некоторых 13- и 14-летних ребят. Они не только свободно пользовались новейшими понятиями физики,

но и ясно себе представляли то место, которое занимает то или иное открытие в системе человеческого прогресса.

Духовное и психологическое воспитание в центре неизбежно приводит к йоге и той философии, которая была разработана Ауробиндо Гхошем.

Школьники и студенты центра ашрама, я бы сказала, оказывают благотворное влияние на всех пондишерийских детей. Молодежи из ашрама начинают подражать в их сдержанности и вежливости, в безукоризненной культуре поведения, в умении себя держать независимо и с достоинством.

Каждый год Международный центр образования выпускает своих воспитанников. Часть из них, как говорится, «уходит в мир». Устоят ли они перед этим несовершенным миром, сохранят ли те ценные качества, которые приобрели в школе и университете ашрама? Но это уже другой вопрос.

Кому мешает такая организация, как ашрам в Пондишери? Казалось бы, никому. Правительство Индии его всячески поддерживает. Его культурная и просветительская деятельность широко известна за пределами страны. Однако все оказалось гораздо сложнее, чем могло бы быть.

Когда в январе 1965 года в штате началось движение против языка хинди, ашрам, верный своему принципу невмешательства в политические вопросы, остался в стороне от движения. Но ашрам многими узами был связан с внешним миром, и внешний мир не оставил его в покое. Обстановка вокруг ашрама была далеко не мирной. И философия Ауробиндо Гхоша, и занятия йогой, и принципы жизни, не похожие на обычные, вызывали скрытую враждебность реакции, воинственно настроенных католиков, считавших ашрам «инструментом дьявола», и просто пондишерийских обывателей, для которых многое в деятельности ашрама оставалось непонятным. Тамильские бизнесмены, чьим могущественным конкурентом был ашрам, тоже ждали момента, чтобы свести счеты с преуспевающим на деловой стезе соперником. Даже пондишерийские студенты, которым не раз ставили в пример учащихся из центра образования, затаили на ашрам смутную и необъяснимую обиду. Когда в штате начались спровоцированные реакцией погромы, вокруг ашрама поднялась неясная возня. Какие-то люди шныряли вокруг его предприятий и зданий, в соборах католические патеры открыто предавали анафеме имена основателей ашрама, студенты пытались затеять драки с его учащимися. Впоследствии стало известно, что пондишерийские католики и конкурирующие с ашрамом бизнесмены были ответственны за события, которые разыгрались вечером и ночью И февраля 1965 года.

Казалось, этот день ничего плохого ашраму не предвещал. Где-то в городе происходили демонстрации, где-то были погромы, но членов ашрама это мало интересовало. Никто из них не высказывался ни за хинди в качестве государственного языка, ни против хинди. Языковые страсти, бушевавшие вокруг ашрама, формально его не касались. Вечером, как обычно, члены ашрама отправились на час медитации. Их дома пустовали, в главном здании ашрама остались мать и несколько человек, занятые обычной работой.

Погромщики, многие из которых были куплены дельцами и католиками, ворвались на железнодорожную станцию, забросали камнями ее персонал и подожгли здание станции. Они были пьяны, вооружены палками и камнями. После разгрома станции озверевшая толпа бросилась к ашраму. Прежде всего нападению подверглись его предприятия. Весь путь погромщиков был отмечен разрушениями и пожарами. Они разграбили и сожгли продовольственный склад, подожгли мастерскую по выделке бумаги. Выкрикивая бессвязные фразы, размахивая палками и бросая во все стороны камни, погромщики стали врываться в жилые дома. Они ломали мебель, выбивали окна, высаживали двери, жгли книги и забирали с. собой все, что могли унести. Они выбрасывали кровати из клиники ашрама, били банки с медикаментами, ломали дорогие хирургические инструменты. Горело подожженное с нескольких сторон детское общежитие, горела почта. Бумаги и письма превращались в хлопья летящего по ветру пепла.

Наконец основные силы погромщиков собрались у главного здания ашрама. Повозки рикш и тонги, груженные камнями, непрерывно подъезжали к воротам. Ворота вышибли в несколько минут. Срывая двери с петель и выбивая окна, погромщики, среди которых было немало местных католиков и какая-то часть студентов, ворвались в бережно сохраняемую комнату Ауробиндо Гхоша. Но они не посмели войти к матери. Суеверный страх перед тем необычным, что приписывалось этой женщине, сделал свое дело. Даже ненависть не смогла побороть этот страх. Единственное, на что решились эти люди, — это бросать камни в окно матери, и то с безопасного расстояния. Звонки в полицию не принесли никаких результатов. Небольшой полицейский отряд Пондишери не смог или не хотел справиться с погромщиками. И тогда в ашраме поняли, что придется защищаться самим.

После медитации всем пришлось вернуться в мир страшной действительности. Молодые мужчины и юноши составили боевой отряд. Безоружные, они смело бросились на толпу, и протрезвевшие к тому времени погромщики дрогнули. Они побежали, сбивая друг друга, и только на расстоянии продолжали бросать камни в защитников ашрама. Несколько членов ашрама были ранены в схватке с хулиганами, и двое из них находились в тяжелом состоянии. Но они продолжали теснить толпу, и наконец погромщиков удалось разогнать. Груженные камнями повозки рикш и тонги поспешно ретировались. Школьники центра образования тушили горящую почту. Только к полуночи подоспела полиция, которая стала хватать не успевших укрыться погромщиков. К исходу ночи к Пондишери были подтянуты армейские подразделения. Утром среди дымящихся развалин и разгромленных домов были выставлены солдатские патрули. Пондишерийские обыватели равнодушно отводили глаза от всего того, что было сделано ночью. Католики собирались группками, и угрожающий шепот полз с одной улицы на другую. Дельцы осторожно, стараясь не выдать себя, расплачивались с теми, кто еще не попал в полицию и не был арестован. А мать писала декларацию, где она еще раз объясняла цели ашрама и обвиняла тех, кто принимал участие в погроме. Погром был грозным предупреждением ашраму в его попытке создать иное общество в недрах капиталистического строя.