Годы испытаний. Книга 1
Шрифт:
Бойцы, докуривая, надевали скатки и, разбирая из козел винтовки, весело переговаривались.
– Больных направьте в санроту, товарищ сержант, - приказал Миронов Правдюку, - а остальных постройте и ведите. Да оставьте одного бойца проверить, все ли забрали.
– Есть, - ответил Правдюк и, поискав глазами, распорядился: - Боец Еж, останьтесь для проверки.
Скоро взвод влился в ротную колонну и снова зашагал по пыльным дорогам на восток.
Еж прошел по полянке, осмотрел место, где отдыхали бойцы, и, ничего не обнаружив, пустился вдогонку.
Из оврага донеслось
Черно- атласный молоденький петушок с красным мясистым, как мякоть арбуза, гребнем запутался в проволоке и, пытаясь освободиться, хлопал беспомощно крыльями. Еж мгновенно освободил «пленника».
«Что же мне делать с ним? Нести в руках неудобно. Подумают - своровал… Голову свернуть - и все тут». Он уже взялся за шею петушка, как тот, почуяв что-то недоброе, затрепыхался, стараясь вырваться. «Не торопись, Ефим, - сказал себе Еж.
– А что, если сегодня не доведется сварить? В такой жарище мясо протухнет».
– Ладно, пользуйся моей добротой,- Еж ухмыльнулся.- Полезай-ка в солдатский сидор.
Петух долго ворочался за спиной в вещмешке, пытаясь освободиться, но, потеряв надежду, притих.
За деревней Куповичи Ефим догнал взвод. Не терпелось рассказать товарищам о находке, но воздержался: подумают, украл. «Андрею скажу - и ладно. Одним цыпленком всех не накормишь. А для двоих в самый раз. Вечером такую похлебку сварим - пальцы оближешь». Он мысленно представил вкусно пахнущую похлебку, и сразу засосало под ложечкой: Вот где бы молодой картошки нарыть?»
Поравнявшись с Андреем, он заговорщически понизил голос:
– Ух, у меня и находочка, брат, закачаешься!…
Но Андрей не понял. Он был занят своими мыслями.
Чем ближе подходили к Днепру, тем больше мрачнел Полагута: ведь там рукой подать до Долгого Моха, где живет жена его Аленка с двумя сыновьями. На исхудавшем лице Андрея теперь резче выделялись скулы, а глаза затуманились грустью.
Писем от Алены не было давно. Когда стояли на Березине, он написал ей и советовал уехать к родным на Дон. Но получила ли она письмо - неизвестно.
Так и шагали они молча, пока не пришли на место, где должны были готовить новый рубеж обороны.
На новом рубеже в артиллерийском складе полка взводу выдали три новеньких автомата, их лейтенант распределил по одному на отделение. Принесли два ящика патронов и один - гранат, а вечером - два мотка колючей проволоки, три лома и четыре большие саперные лопаты.
В отделении Правдюка автомат достался Ежу, и он немало гордился этим. Гладя рукой по вороненому стволу автомата, Ефим, улыбаясь, говорил:
– С этакой штучкой мне, братцы, теперь сам черт не страшен. Вот только патрончиков, товарищ сержант, маловато.
– Скилько положено,- отвечал добродушно Правдюк.- Глядить мэни, шоб автомат, як очи, берегли… Чуть якэ пятнышко, тоди не ждить от мэне пощады.
Поглядывая на бойцов, отрывающих окопы, Правдюк вдруг заметил, как один вещмешок зашевелился. «Почудилось, мабудь, - подумал сержант, присматриваясь, - устал, вот и лезет в голову всякая чертовщина». И тут вдруг раздался петушиный крик. «Откуда в лесу петух?» Правдюк направился к «живому» вещмешку и поднял его с земли. К нему бросился Еж, сокрушаясь, что не свернул голову коварной птице, и принялся сбивчиво объяснять. Их обступили бойцы.
– Понимаете, товарищ сержант, он беспризорный, в овраге запутался в проволоку. Ну, я пожалел его, беднягу: пропадет задаром, вот и взял…
Правдюк вдруг помрачнел.
– На нас народ, як на защитников, дивится, а мы шо, мародерствовать почалы?
– И он гневно оглядел бойцов отделения, будто это была вина всех.
– На курятину потянуло?
– зло бросил он.
– А завтра вин корову або свинью зариже, та и буде казать, ще вона беспризорна.
Подошел Миронов. Выслушав рассказ командира отделения и сбивчивое объяснение Ежа, он сказал спокойно:
– За такие проступки расстреливали еще в гражданскую войну, - вспомните, товарищи, картину «Чапаев»… Как же это могло случиться, что наш товарищ по оружию обворовывает советских людей?
Лицо Ежа горело, будто его отстегали крапивой.
– Да он ничейный был, товарищ лейтенант. Разве ж я из курятника его взял?
– пытался защищаться он.
– А какая разница, где вы его взяли?
– строго нахмурил брови Миронов.
– Если вы взяли в овраге, то могли взять и из курятника.
– Наша товарищ всех подвела, - сказал Мухтар.
– Зачем он тебе, курицын ребенка? Ах, Ефим, Ефим!- покачал он сокрушенно головой.
– Та шо, вин дитятя, чи шо?
– сказал Подопрыгора.
– Ни понимает, шо робит. За таке дило под трибунал надо!
– сверкнул он гневно глазами.
– Придется, товарищ Еж, передать автомат,- Миронов оглядел бойцов, - вот товарищу Ракитянскому.
Лицо Ежа покрылось красными пятнами. Он с испугом взглянул на лейтенанта.
– Так мне его на складе выдали, и за мной по ведомости числится, - сказал он, будто попытался переубедить лейтенанта.
– Нет, товарищ Еж, оружие не выдается как обязательный пайковый хлеб или концентраты… И даже не вручается, а доверяется советскому воину как защитнику Родины! И он должен оправдать это доверие!
Еж склонил голову: «Зачем я брал петуха? Осрамился перед всеми». И как бы отвечая на его вопрос, лейтенант посоветовал:
– Если вы дорожите доверием товарищей, попытайтесь вернуть его. Все зависит от вас.
В сердце Ежа затеплилась надежда.
Глаза одиннадцатая
1
Третьи сутки не умолкает стук топоров, визг пил в лесах на реке Друти. Идет заготовка строительного материала для оборонительных сооружений - блиндажей, землянок, укрытий. С каждым днем все глубже и глубже зарываются бойцы в землю. А над рекою все чаще появляются вражеские воздушные разведчики. Кое-где на переправах немецкие бомбардировщики бомбят беженцев. Отдаленно гремит, то приближаясь, то затихая, артиллерийская канонада. Солнце беспощадно палит, и река заметно обмелела.