Годы огневые
Шрифт:
А за его спиной тогда толпились молодые рабочие, будущие сварщики, ц прожженных новеньких спецовках, и, поднимаясь на носки, оцепенело следили за движением его руки, и невольно их руки шевелились вслед его плавным движениям.
Чувствовал ли в эти минуты своего труда Михаил Жаворонков, что своим мастерством он сейчас формировал не только корень сварного шва, но и взгляды молодых на труд, — не знаю. Но думаю, что подлинное искусство труда воспитывает ничуть не меньше, чем всякое иное искусство, призванное делать людей лучше.
1967 г.
ТВОРЧЕСТВО
Когда мы говорим: Ленин жив в деяниях народа — слова эти означают не только
Творчество — это труд. Но труд окрыленный, связаный с полетом мечты и гордым сознанием важности своего дела. Ленина справедливо называли великим мечтателем. Мечтать и работать по–ленински — значит сегодня видеть черты будущего, сознавать себя его творцом, дерзать в труде во имя грядущего. Рядом с каждым из нас живут дерзновенно творческие люди, и мне приходилось встречать их всюду, куда бы ни забросила писательская судьба.
В позапрошлом году на горно–металлургическом комбинате в Алмалыке меня познакомили с двумя людьми, чем–то очень похожими друг на друга по внутреннему и внешнему складу (оба плечистые, красивые, молодые). И во многом с одинаковыми биографиями. Старшие мастера на анодной печи Валерии Михайлов и Геннадии Ситников каждый в свое время прошли службу в армии, участвовали в строительстве комбината, а потом стали на нем работать, поступив тогда же на металлургический факультет политехнического института. Сейчас они работают на одной плавильной печи, и каждый раз, когда я приезжаю на комбинат, узнаю, что этот их плавильный агрегат уже не тот, что был несколько месяцев назад: в нем непременно появилось какое–нибудь новое усовершенствование.
Существовал, к примеру, такой процесс с поистине дразнящим мысль искателя–рационализатора названием — «дразнение». В огромных бетонных корытах вымачивались сосновые стволы, которые потом поднимали крючьями, опускали в горловину печи и «дразнили», ускоряли происходящий в ней процесс. Занятие не только тяжелое, но и требующее чрезвычайной сноровки. Однако в первый мой приезд Валерий Михайлов сетовал не на тяжесть работы, а на то, что сжигаются многие кубометры ценной строительной древесины. И вот новое посещение комбината. Бетонные посудины пустуют. По предложению группы металлургов и Валерия Михайлова медеплавильщики освободились от «дразнения» печи сосновыми бревнами, заменив его вдуванием природного газа.
Когда спросил Михайлова, как удалось этого достичь, он ответил, что главный стимул — собственный интерес, стремление облегчить работу себе и товарищам, а решить проблему технически помогли знания, полученные в институте.
На его счету и на счету его товарищей немало новых технических решений. Усовершенствование конструкции анодно–съемочной машины, дистанционного управления, изменение конструкции желоба, новые методы кладки огнеупоров… И в каждом отдельном случае уже не надо было спрашивать о причинах, толкнувших на поиск, побудивших к новаторству.
Собственный интерес — в этих словах нет ничего узкокорыстного, ибо это интерес личности, ощущающей себя неотторжимой частицей коллектива и живущей его интересами.
Я видел на горно–металлургическом комбинате в Алмалыке, с каким энтузиазмом работают люди на новой печи, где руда плавится во взвешенном состоянии в среде кислорода. Этот процесс еще в стадии освоения, и поэтому на новом агрегате работать труднее. Сюда приходят рабочие, отстоявшие смену у своих печей, чтобы помочь советом и делом, но главное —
Могут сказать, что в биографиях и личных судьбах Валерия Михайлова и Геннадия Ситникова много общего, много совпадений, которые выглядят случайными, которых могло и не быть. Что ж, спорить не стану. Но убежден в том, что совпадение творческих судеб этих людей — не случайность. Нельзя не видеть за общностью их судеб общности судеб рабочего класса страны.
И нельзя здесь не сказать о том, как техническое творчество сочетается с творчеством новых человеческих отношений. Так, мы учимся беречь не только время, часы, минуты и секунды — мы учимся беречь нервную энергию людей, самую невосполнимую из всех видов энергии. Рабочий этикет — это тоже одно из главных требований в век технического прогресса.
Уважение к товарищу, нетерпимость к бестактности, грубости — все это отличает настоящего труженика–созидателя наших дней, который не может мириться с тратой впустую драгоценной нервной энергии. Это важно еще и потому, что сфера человеческих отношений, как никогда ранее, ощутимо связана с отношением к делу.
«Как я тебя могу поставить к станку, когда ты грубиянишь, а у меня работа тонкая!» — слова эти принадлежат замечательному человеку и мастеру таганрогского завода «Красный котельщик» Владимиру Ильичу Сущему, Вот ведь как! Если ты с человеком груб, то и технику тебе нельзя доверить. Морально–психологические качества работника, его готовность к выполнению своего долга в коллективе жизненно важны сегодня не только для космонавтов и подводников — они важны, они учитьь ваются на каждом участке необычайно сложного современного производства.
Коммунист, член парткома завода и депутат горсовета Владимир Ильич Сущий известен на «Красном котельщике» как уникальный мастер–карусельщик и как прекрасный воспитатель. Ученики его — частые гости в его доме, вместе с мастером отправляются на рыбалку после смены или в выходной день.
Работа карусельщика нелегкая. Станок — громадина. Любой инструмент огромен, как мамонтовая кость. Невысок ростом Владимир Ильич Сущий, но словно вырастает возле станка — его работой нельзя не любоваться. Возле таких вот людей загорается молодежь жаждой творчества, жаждой поиска. И нельзя не увидеть на таких вот примерах, которых неисчислимое множество в нашей жизни, свершения ленинской мечты о великом пробуждении талантов народа–творца.
1970 г.
ГОДЫ ОГНЕВЫЕ
САМЫЙ СЧАСТЛИВЫЙ ЧЕЛОВЕК
Товарищ, ты помнишь 1941 год, те дни, когда, — где бы ты ни находился, — сердцем и душой своей ты был здесь, в накаленных стужей подмосковных снегах.
Немцы шли на нас танками, шли напролом. Они собрали самые лучшие, самые боеспособные части, проверенные в триумфальном шествии по полям побежденной Европы. И против этого чудовища стал простой советский человек, такой же, как ты, такой, как мы все. Повернувшись спиной к Москве, этот человек знал, что там, позади, лежит советская земля, Москва, и к ней устремлены сейчас взоры миллионов людей, порабощенных гитлеровским нашествием. Этот человек строил свое государство, чтобы дать людям счастье, он умел крепко держать оружие в своих руках, чтобы защитить это счастье. И он вступил в единоборство с гитлеровской громадой. Первый удар, потрясший до основания Германию, был нанесен здесь, под Москвой.