Годы в Вольфенбюттеле. Жизнь Жан-Поля Фридриха Рихтера

на главную - закладки

Жанры

Поделиться:

Годы в Вольфенбюттеле. Жизнь Жан-Поля Фридриха Рихтера

Шрифт:

Годы в Вольфенбюттеле

Жизнь Жан-Поля Фридриха Рихтера

ПЕРЕКЛИЧКА ЧЕРЕЗ СТОЛЕТИЯ

Вступительная статья

Как рассказать в небольшом предисловии сразу о четырех писателях? Как передать своеобразие их творчества, охарактеризовать их неповторимую индивидуальность? Очевидно, здесь не обойтись и без каких-либо логических комбинаций, помогающих найти объяснение, почему и на каком основании эти четыре писателя оказались вдруг под одной обложкой. Прежде всего, напомню, что все четыре писателя — немцы. Два известных современных писателя ГДР — Герхард Вальтер Менцель (1922–1980) и Гюнтер де Бройн (род. в 1926 г.) — обращаются в своих книгах к жизни и творчеству немецких писателей прошедших, следовавших одна за другой, исторических эпох.

Готхольд Эфраим Лессинг (1729–1781) — крупнейший представитель второго этапа Просвещения в Германии (ученые различают раннее, зрелое и позднее Просвещение), деятель поистине европейского масштаба. Спустя 75 лет после его смерти крупнейший русский просветитель Н. Г. Чернышевский, отмечая заслуги Лессинга перед немецкой культурой, скажет, что «в великой битве, целью которой было возрождение немецкого народа, не только план битвы принадлежал ему, но и победа была одержана им» [1] . Сказано, конечно, сильно, может быть, даже чересчур сильно, потому что именно в Германии — в силу ее политической раздробленности и социально-экономической

отсталости — «великая битва» за «возрождение немецкого народа» приняла особенно сложный и затяжной характер — она продолжалась и в XIX веке, — и еще более остро — в XX веке. Но не подлежит сомнению то, что в этой «великой битве» за «возрождение немецкого народа» родилась великая немецкая культура, порою мужественно и непримиримо, а временами с оглядкой и с компромиссами отстаивавшая демократические и свободолюбивые идеи в самых различных сферах теории и практики. В Германии XVIII века компромиссов и оглядок было особенно много, и можно буквально по пальцам пересчитать тех деятелей культуры, которые готовы были ради отстаивания свободолюбивых идей терпеть материальные лишения и житейские невзгоды. К этим немногим деятелям, безусловно, принадлежал и Лессинг, отказавшийся от нескольких материально выгодных должностей ради сохранения внутренней духовной свободы. В этом смысле очень показательна оценка умного Гёте, который, внутренне терзаясь и переживая, все-таки не решился расстаться с должностью веймарского министра, неизбежно связанной со многими и почти ежедневными компромиссами: «Такой человек, как Лессинг, нужен нам, потому что он велик именно благодаря своему характеру, благодаря своей твердости. Столь же умных и образованных людей много, но где найти подобный характер!» [2] .

1

Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч. М., 1948, Т. 4. С. 10.

2

Эккерман И. П. Разговоры с Гёте в последние годы его жизни. М.; Л., 1934, С. 285.

Этот несгибаемый характер Лессинга, его темперамент борца за демократическую свободу мысли хорошо изображен на страницах повести Герхарда Менцеля. С точки зрения внешнего движения сюжета писатель избирает, пожалуй, не самые выигрышные годы в жизни Лессинга — гораздо эффектнее было бы, наверное, изобразить его смелый поиск на писательском и критическом поприще в Берлине в 1750-е годы, или бурные события Семилетней войны, в которой Лессинг участвовал в 1760–65 годах в качестве секретаря прусского генерала Тауэнцина, или чрезвычайно важные для всей немецкой культуры годы в Гамбурге, где Лессинг в 1767–68 годах вместе с группой передовых театральных деятелей попытался основать первый немецкий национальный театр, который мог бы стать оплотом всей немецкой национальной демократической культуры. Лессинг был гениальным теоретиком и литературным критиком Гамбургского театра. Его «Гамбургская драматургия» (1767–1769) завершила борьбу с эстетикой классицизма и Готшедом, успешно начатую в «Письмах о новейшей немецкой литературе» (1759–1765), заложила краеугольные камни теории немецкого национального реалистического театра и драмы. Но Лессинг был не только ведущим теоретиком драмы и театральным критиком эпохи Просвещения в Германии, он был и крупнейшим драматургом немецкого Просвещения — вплоть до Шиллера — «Мисс Сара Сампсон» (1755) стала первой немецкой «мещанской трагедией», которая сразу же завоевала сцены немецких театров; комедия «Минна фон Барнхельм» (1767), написанная по горячим следам драматических событий Семилетней войны, только в Берлине в 1768 году ставилась 10 раз подряд по требованию публики; трагедия «Эмилия Галотти» (1772) предварила антифеодальные взрывы драматургии «Бури и натиска»; «Натан Мудрый» (1779) явил собою образец философской драмы, направленной против духовной реакции, в защиту гуманности, равенства и братства народов, — не случайно именно «Натан Мудрый» стал первой премьерой восстановленного после второй мировой войны Немецкого театра в Берлине.

Герхард Менцель — опытный биограф, и, может быть, в силу этого он не стремился к внешним эффектам, которых, — конечно же, в связи с Лессингом мог бы отыскать немало. Ему гораздо важнее раскрыть внутренний механизм личности Лессинга, обнажить перед читателем суть и смысл его жизнедеятельности. Эту суть Г. Менцель находит в безграничной и несгибаемой вере Лессинга в возможности Просвещения и в его приверженности идее активного гуманизма, не только умеющего защититься от окружающего мракобесия, но и перейти в активное наступление. Принципы активного гуманизма Лессинг не только проповедовал в теории, он неоднократно демонстрировал их и в сфере общественной практики — например, в публичной полемике с реакционным пастором Гёце, полемике, которая велась отнюдь не на равных, ибо правители Германии были на стороне Гёце, и Лессингу было запрещено даже защищаться…

Необходимо сказать несколько слов и о том, какое место заняла небольшая повесть о Лессинге в творчестве рано умершего прозаика ГДР Герхарда Менцеля. Сын рабочего-антифашиста, пострадавшего от нацистов, Г. Менцель не смог закончить даже полную среднюю школу. От тюрьмы или гитлеровского вермахта его «спасло» заболевание туберкулезом. В годы затянувшегося лечения единственной отрадой были книги, и юноша жадно наверстывал самообразованием то, чего ему не дала и не могла дать школа. К годам болезни (и войны) относятся и первые писательские опыты. В 1948 году Г. Менцель становится радиодраматургом на Лейпцигском радио; через несколько лет — в связи с ухудшением состояния здоровья — оставляет штатную работу, но тем упорнее стремится к осуществлению своего писательского призвания. Молодая Германская Демократическая Республика бурно набирала темпы социалистического строительства, и начинающий писатель Г. Менцель — между тем уже автор 25 радиопьес — усиленно искал свой литературный жанр. В 1958 году был опубликован историко-биографический роман «Последние капли вермута» о поездке Гейне в 1843 году по Германии, предшествовавшей созданию поэмы «Германия», — и жанр был наконец найден прочно и навсегда. За этой книгой последовали романы о молодом Шиллере (1962), о Питере Брейгеле (1969), о Мольере (1975), повести о Кристиане Ройтере (1965) и Лессинге (1980). В последние годы жизни Г. Менцель задумал создать цикл повестей, отражающих становление гражданского самосознания в, Германии, такого типа личности, которая сама себя начала осознавать в качестве фактора исторического прогресса. Этот процесс становления «совершеннолетней» личности, проходивший в XVI–XVIII веках в Германии в особенно трудных условиях, требовал, по мнению писателя, величайшего личного энтузиазма и самопожертвования. В этой связи Г. Менцеля в первую очередь заинтересовали такие исторические личности, как Кристиан Ройтер (он успел завершить новый вариант повести об этом интереснейшем немецком писателе рубежа XVII–XVIII вв.), Лессинг, Гердер, Новалис и Георг Форстер. Особое место в этом цикле должны были занять повести о Гердере и Форстере — как непосредственных продолжателях дела Лессинга. В сохранившихся черновых заметках Г. Менцеля возникает вполне определенное противопоставление позиций Гёте и Гердера (оба жили в Веймаре, и постепенно между ними возникло взаимное охлаждение, если не отчуждение). Согласно наброскам Г. Менцеля, именно «Гердер следует по пути Просвещения, указанному Лессингом» [3] . Еще более последовательно претворяет мысль Лессинга в дело, в жизненную практику Георг Форстер — выдающийся немецкий революционный демократ, один из немногих немецких просветителей, сумевших преодолеть характерный для немецкой классической литературы и философии разрыв между мыслью и делом… Повесть о Форстере, к сожалению, тоже осталась незавершенной. Однако информация обо всем большом замысле Г. Менцеля поможет советскому читателю глубже понять своеобразие повести о Лессинге — тем более, что это первое произведение Г. Менцеля, публикуемое на русском языке.

3

Цитируется по книге: Menzel G. W. Lessing und andere Dichter-Geschichten. Halle-Leipzig, 1985. S. 278.

Совсем иное дело в этом плане Гюнтер де Бройн, которого советский читатель уже давно знает и любит. Первые рассказы Г. де Бройна на русском языке были опубликованы в начале шестидесятых годов, роман «Буриданов осел» — в 1970 году, роман «Присуждение премии» — в 1975 году, «Жизнь Жан-Поля Фридриха Рихтера» — в 1978 году, повесть «Бранденбургские изыскания» — в 1981 году. Вряд ли нужно особо пояснять советскому читателю специфику художественной манеры этого крупного писателя ГДР, одного из самых известных как внутри самой страны, так и за ее пределами. А вот объяснить причины и характер обращения к прошлому этого остросовременного и остро-ироничного писателя, пожалуй, все-таки стоит. С одной лишь оговоркой, что время может внести существенные дополнения и поправки в даваемые сегодня объяснения, — ведь Г. де Бройн продолжает активно работать, и его очередные произведения (например, роман «Новая благодать», недавно опубликованный в ГДР), как всегда, вызывают не только активный читательский интерес, но и полемику…

Гюнтер де Бройн написал несколько произведений о немецких писателях прошлого: «Жизнь Жан-Поля Фридриха Рихтера» (1975), «Бранденбургский Дон Кихот» (1980), «Жертва разума» (1982). Бросается в глаза, прежде всего, то, что все названные произведения посвящены писателям, в свое время очень известным и даже чрезвычайно популярным, но сейчас забытым или почти забытым. Особенно это касается двух последних, Фридриха де ла Мотт Фуке (1777–1843), который советскому читателю известен сейчас лишь благодаря В. А. Жуковскому, в 1836 году переведшему прекрасными гекзаметрами прозаическую сказку «Ундина», и Кристофа Фридриха Николаи (1733–1811), в свое время известного писателя, критика и берлинского книготорговца, даже друга Лессинга (о нем, кстати, речь идет и в повести Г. Менцеля). Имена Фуке и Николаи стали в немецкой литературе одиозными: оба олицетворяют тип таких деятелей культуры, которые, не успевая расти вместе с новыми потребностями общества и эпохи, с удивительным упорством продолжают отстаивать отжившие, отброшенные самой историей идеи и представления. У Фуке это — приверженность идее возрождения средневекового феодального рыцарства, сыгравшей свою роль в период патриотических-антинаполеоновских настроений, но по-детски нелепой в эпоху буржуазных революций, сотрясавших Европу. У Николаи же — отстаивание идеи умеренного, «разумного», остерегающегося революционных и вообще всяческих крайностей просветительства, и все это в бурную эпоху «Бури и натиска» и романтизма, когда само дальнейшее движение общественной мысли и искусства требовало антитез, не могло совершаться лишь на базе разумной преемственности. И не удивительно, что Николаи, пародировавший «Страдания юного Вертера» Гёте и «Люцинду» Ф. Шлегеля, нападавший на Шиллера, Канта, Шеллинга и Фихте, сам становится объектом едких пародий и сатир. Даже Гёте и Шиллер, объединившись вместе, написали в 1797 году против Николаи 39 эпиграмм!

Г. де Бройна эти «казусы» интересуют не сами по себе — хотя в истории человечества и казусы могут быть весьма поучительны. На материале вышеназванных жизнеописаний и тесно примыкающей к ним (особенно к книге о Жан-Поле) повести «Бранденбургские изыскания» (1978) писатель размышляет над целым комплексом серьезных, общечеловеческих проблем, на осмысление которых, по существу, направлено и все его творчество. Эти проблемы во многом родственны для современных литератур социалистических стран. Просто каждый крупный писатель выбирает свой ракурс, свою точку отсчета и свой жизненный материал. Для Г. де Бройна, например, особую актуальность приобрела проблема неповторимости каждой человеческой индивидуальности и каждой человеческой жизни. Уже в романе «Буриданов осел» (1968), ставшем по-своему этапным для всей литературы ГДР, писатель полностью переключает свое внимание в область исследования морально-нравственного состояния социалистического общества на его обыденном, среднем, так сказать, негероическом уровне. Герои романа — рядовые библиотечные работники — показаны в сфере бытовых и семейных отношений, их конфликты носят сугубо моральный и этический характер. Успех этой книги у читателей (в том числе и у советских) показал ее своевременность, ибо обнаружилось, что внутренние моральные коллизии социалистического общества на срезе рядового индивидуального сознания еще очень мало исследованы, именно на этой ниве литература семидесятых и восьмидесятых годов собрала весьма обильный урожай. Полемика вокруг «Буриданова осла» и определенный консерватизм литературной критики ГДР, в шестидесятые годы несколько отставшей от потребностей литературы и самой жизни, побудили Г. де Бройна написать роман «Присуждение премии», в основе которого лежит конфликт литературно-общественный. Сугубо «цеховой» рассказ о том, как премия молодому писателю была присуждена с «опозданием» всего лишь… на десять лет (когда его роман, по существу, потерял свой острозлободневный характер), приобрел у Г. де Бройна широкое общественное звучание. Это хорошо понятно сегодня, когда социалистическое общество активно ищет новые резервы для быстрейшего движения вперед и когда всякие задержки прогрессивного общественного развития совершенно недопустимы и неизбежно влекут за собой негативные последствия также и в сфере общественной морали и нравственности, о которой так радеет Г. де Бройн.

Однако и конкретный вопрос о повышении уровня литературоведения и критики ГДР волновал не только Г. де Бройна. На VII съезде писателей ГДР в 1973 году на эту тему специально выступал с большим докладом Франц Фюман, много внимания уделял этой проблеме и Герман Кант. И крупнейшие писатели ГДР словно договорились «помочь» литературоведам избавиться от схематического и вульгарно-социологического подхода к отдельным писателям и литературным явлениям прошедших эпох. Помимо Г. де Бройна, прежде всего, А. Зегерс, С. Хермлин, Ф. Фюман и Криста Вольф создали немало ярких литературных эссе и статей, посвященных крупным (а нередко спорным или полузабытым) немецким писателям прошлого [4] . «Жизнь Жан-Поля Фридриха Рихтера» Г. де Бройна, которую и сами литературоведы называют лучшей книгой об этом писателе, воспринимается гораздо полнее в широком контексте развития современной литературы ГДР.

4

На русском языке см.: «Встреча. Повести и эссе писателей ГДР об эпохе „Бури и натиска“ и романтизма»/Сост. М. Рудницкий. Предисл. и коммент. А. Гугнина. М., 1983. Здесь в том числе опубликованы повесть «Бранденбургские изыскания» и эссе «Бранденбургский Дон Кихот» Г. де Бройна.

Но это вовсе не значит, что читатель, просто берущий в руки книгу Г. де Бройна о Жан-Поле, чего-то «недополучает», если он не знает вышеупомянутый литературный контекст. Как всякое подлинно художественное произведение, «Жизнь Жан-Поля Фридриха Рихтера» содержит все необходимые объяснения в самом себе — нужно лишь внимательно читать его. Однако в русском издании отсутствует «Библиографическое послесловие» Г. де Бройна к своей книге, раскрывающее его личное отношение к Жан-Полю и метод его работы, а также последующие высказывания и интервью писателя, помогающие установить взаимосвязи этой книги Г. де Бройна со всем его творчеством. Об этом и хочется рассказать чуть подробнее. Но еще прежде несколько слов о самом Жан-Поле.

Популярные книги

Шериф

Астахов Евгений Евгеньевич
2. Сопряжение
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
6.25
рейтинг книги
Шериф

Кодекс Охотника. Книга VI

Винокуров Юрий
6. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга VI

Адаптация

Кораблев Родион
1. Другая сторона
Фантастика:
фэнтези
6.33
рейтинг книги
Адаптация

Темный Патриарх Светлого Рода 4

Лисицин Евгений
4. Темный Патриарх Светлого Рода
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Темный Патриарх Светлого Рода 4

Как я строил магическую империю

Зубов Константин
1. Как я строил магическую империю
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Как я строил магическую империю

Ротмистр Гордеев 2

Дашко Дмитрий
2. Ротмистр Гордеев
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Ротмистр Гордеев 2

Проданная Истинная. Месть по-драконьи

Белова Екатерина
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Проданная Истинная. Месть по-драконьи

Мимик нового Мира 10

Северный Лис
9. Мимик!
Фантастика:
юмористическое фэнтези
альтернативная история
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Мимик нового Мира 10

СД. Том 14

Клеванский Кирилл Сергеевич
Сердце дракона
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
7.44
рейтинг книги
СД. Том 14

Убивать чтобы жить 2

Бор Жорж
2. УЧЖ
Фантастика:
героическая фантастика
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Убивать чтобы жить 2

Иван Московский. Том 5. Злой лев

Ланцов Михаил Алексеевич
5. Иван Московский
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.20
рейтинг книги
Иван Московский. Том 5. Злой лев

Купидон с топором

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
7.67
рейтинг книги
Купидон с топором

Не кровный Брат

Безрукова Елена
Любовные романы:
эро литература
6.83
рейтинг книги
Не кровный Брат

Хозяйка Междуречья

Алеева Елена
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Хозяйка Междуречья