Голливуд истекает кровью
Шрифт:
Пройдя половину сада, я наткнулась на деревянную скамейку. Наклонившись, я прочитала золотую табличку, вделанную в нее.
Stella Marchetti
Пусть вас всегда будут помнить за вашу любовь к природе.
Стелла Марчетти? Я не слышала, чтобы упоминалось это имя. Сестра, мама, тетя, жена? Интригующе. Там была история. Был ли этот сад воспоминанием для нее? Святыней?
Стряхнув с себя странную загадочность неизвестной женщины, я стянула с запястья эластичную ленту для волос, перевернула голову вверх тормашками и собрала
Продвигаясь вперед, я вошла в здание, у меня отвисла челюсть от роскошной обстановки, которая соответствовала частям главного дома. Кондиционированный воздух коснулся моей кожи, заставив меня вздохнуть с облегчением, особенно после жары на улице.
Закрыв за собой дверь, я прошла дальше в пристройку. Это было одно большое открытое пространство с разбросанными повсюду изжеванными собаками игрушками. Рычание остановило мои движения, когда я столкнулась лицом к лицу с двумя ротвейлерами Рейна. Я не видела их с тех пор, как впервые приехала.
Я не часто контактировала с собаками. Повинуясь инстинкту, я подняла руки вверх, прежде чем опуститься на колени, оказавшись на одном уровне с ними. Я только что вторглась в их личное пространство; они не знали меня, поэтому неудивительно, что они были настороже. Особенно один из них. Я не могла отличить их внешне, но я знала их имена.
Мои глаза блуждали по дому. Их владелец, должно быть, безумно их любил. Он обеспечил им непревзойденную собачью роскошь. Удобные кровати, достаточно большие для человека, тихие мелодии, тихо играющие на фоне шума, с регулируемым подогревом.
— Зевс, — проворковала я, стараясь не паниковать, когда рычащий потрусил вперед, оскалив на меня зубы.
Не кусай меня, пожалуйста, Боже, не кусай меня. Краем глаза заметила, что другой, Арес, наблюдал за происходящим с живым интересом. Пожалуйста, будь добрее своего брата, — молилась я про себя.
Я могла предвидеть заголовки: «Пэрис Блю растерзана до смерти собаками босса мафии». Черт, это даже не попало бы в новости, они бы это замяли. При мысли об этом у меня по спине пробежал холодок.
Зевс медленно приближался ко мне, наблюдая за каждым моим подергиванием. Перенимали ли собаки черты характера своих хозяев? Должно быть, да. Я протянула руку в знак предложения, неуверенная, укусили бы они ее или лизнули. Я нервничала, но должна была верить, что на каком-то уровне они знали, что я не представляла для них угрозы. Он понюхал мою руку, когда я медленно поднесла ее к макушке его черного бархатисто-мягкого меха и провела по нему пальцами. Низкое рычание прекратилось, когда он воспользовался тем, что я гладила его, и расслабился, засунув язык между челюстями.
Из моего рта со свистом вырвался воздух. Слава Богу. Другой, Арес, подбежал и присоединился к своему брату, подтолкнув его локтем, чтобы я тоже могла погладить его по макушке. Улыбка появилась на моем лице, когда
— Вы такие красивые мальчики, — похвалила я их, понимая, что это безумие — разговаривать с ними, когда они не отвечали, но мне было все равно.
Они с радостью позволили мне побыть с ними в их маленьком кусочке рая, порхая вокруг меня, но возвращаясь за большим вниманием. Арес лег на бок, чтобы я погладила ему живот. Он был таким большим ребенком, в то время как Зевс предпочитал, чтобы его гладили по голове и шее. Было странно видеть двух почти одинаковых собак, с такими разными характерами. Это имело смысл, поскольку люди были такими, но, не часто общаясь с животными, я, честно говоря, никогда особо не задумывалась об этом, пока мне не представили этих двоих. Я только что нашла своих новых лучших друзей.
— Я скоро вернусь к вам, — пообещала я некоторое время спустя, когда они склонили головы набок, и я покинула их дом с облегчением на сердце от пережитого.
Вытянув руку, я сьежилась, обнаружив отросший слой бледно-розового геля на полпути к ногтевому ложу. Это требовало исправления в первоочередном порядке.
Один охранник подавил смешок, когда я попросила его найти мне кого-нибудь, чтобы разобраться с их состоянием, помахивая доказательством упомянутого пренебрежения у него перед лицом. Я тщеславна, подайте на меня в суд.
— Можно увезти девушку из Голливуда… — прокомментировал он. Я улыбнулась. Чертовски верно.
И действительно, не прошло и часа, как в комнату вошла симпатичная женщина и обнаружила меня сидящей на кухне за маленьким обеденным столом. Это облегчило ей работу, она сидела напротив меня, рядом с электрическими розетками. Она распаковывала свой чемодан, а я украдкой посмотрела на аккуратно разложенный ассортимент цветов. Какой цвет сегодня? Хм. Выбор, выбор.
— Как тебя зовут? — я спросила ее.
— Лаура, — вежливо произнесла она.
Других комментариев не последовало. Полагаю, светская беседа не имела значения. Ни в малейшей степени не неловко.
Лора осторожно сняла с моих пальцев отросший гель-лак и продолжила процедуру практически в тишине. Я пожалела, что не включила фоновую музыку, чтобы заглушить это. На самом деле…
— Охранник? — громко позвала я, не заботясь о том, что их оторвали от созерцания абсолютно ничего, что можно охранять.
Как ужасно скучно. Конечно, это было так же скучно, как смотреть, как застывал бетон.
— Ты звала? — вошел один из охранников, чье имя я забыла.
— О, я просто хотела спросить, не могли бы вы включить музыку. Здесь довольно тихо.
— По всему зданию предусмотрена голосовая активация с подключенной системой объемного звучания. Просто скажите название системы и какую музыку вы хотите послушать.
Мне только что сообщили об этом? Музыка была святым граалем жизни.
— Как система называется? — спросила я, на мгновение отвлекшись от своего собственного устройства.