Голливуд истекает кровью

Пенроуз Х. Р.

Тело, созданное, чтобы принять меня. Она была создана так, чтобы идеально подходить мне, создана с учетом всех моих желаний и потребностей.

Я кивнул в сторону кровати.

— Сядь задницей на край.

Она немедленно подчинилась. Мне понравилась эта ее покладистая версия. Подойдя ближе, я слегка надавил на ее грудь, мои пальцы были растопырены, удерживая ее в положении на спине, пока я двигался вниз, наклоняясь над ней, чтобы лизнуть один сосок, обводя его языком. Я вцепился в кончик, задевая зубами вершинку, прежде чем обхватил ее, исторгая из нее стоны. Перейдя

к противоположному, я скопировал те же движения. Рука, не удерживающая ее, потянулась к другой, перекатывая ее между пальцами.

Я поднял глаза, поймав ее на том, что она следила за каждым моим движением, пока моя рука скользила вниз по ее напряженному телу, мучительно медленно. Я вернулся к другому соску, дразня его зубами и облизывая одновременно с сильным нажимом на ее клитор. Она вздохнула от удовольствия, запрокинув голову.

Мой большой палец зацепился за ее клитор, когда я снизил скорость, мои пальцы проникли во вход в ее мокрую киску. Погрузив один палец внутрь, я почувствовал, как она сжалась вокруг меня, пытаясь удержать. Я вышел, добавив еще два, открывая ее для себя. Ее тугие стенки обхватили мои пальцы. Боже, моему члену это понравится.

Я сел, одной рукой проводя взад-вперед между каждым заостренным соском, находя то, что ей нравилось, а другой рукой входя в нее и выходя из нее. Я обвел рукой ее клитор, когда она застонала, вцепившись в простыню с закрытыми глазами.

— Открой глаза, — приказал я.

Я хотел, чтобы она видела все, что я с ней делал, каждую вещь, которую я заставлял ее чувствовать.

Я вытащил один палец, оставив два внутри, и подрезал их ножницами внутри нее, загнув один обратно к передней части стенки. Ударяя по этому месту снова и снова и одновременно усиливая давление на свой клитор. Она взорвалась, протянув руки к моей руке, чтобы ухватиться за что-нибудь. Я еще не закончил.

Опустившись на колени на пол, я подложил руки под ее бедра, снова подтягивая ее ближе к краю. Эти ошеломленные карие глаза были прикованы к каждому моему движению.

Я хотел ее, граничащую с безумием, и сходил с ума от потребности.

Скользя руками по едва заметным шрамам на внутренней стороне ее бедер, я прочитал все о порезах, нанесенных себе подростком, она делала это в таком месте, где это было бы незаметно, если не знать, что искать. Она умело обработала их лазерной терапией, чтобы уменьшить постоянные рубцы.

Я наслаждался ее киской, обводя языком ее клитор и проводя по нему пальцами, прежде чем попробовал вытекающую из нее сперму. Горячую, сладкую и влажную. Такая готовая для меня. Я застонал от вкуса, когда ее руки запутались в моих волосах, хватая их и подталкивая меня к ее киске. Нуждающаяся женщина.

Прошло примерно десять лет с тех пор, как я в последний раз трахался так с женщиной. Все еще помню. Ее бедра задвигались, добиваясь большего, когда я снова добавил два пальца, сосредоточившись на покусывании ее клитора зубами. Лизать мягко, а затем жестко. Она крепко сжалась, прежде чем я вызвал ее освобождение.

С воплем срань

господня, она запульсировала вокруг моих пальцев, пропитывая их. Вытащив их, я склонился над ней.

— Откройся.

Просунув несколько пальцев между этими губами, я заставил ее ощутить свою сущность. Ее язычок соблазнительно обвился вокруг каждого из моих пальцев.

Сняв штаны и боксеры, я наклонился. Ее рука сжала мой член, быстрыми движениями поглаживая его вверх и вниз. Я поцеловал ее, застонав ей в рот.

Я был чистокровным мужчиной, который свободно удовлетворял свои низменные потребности там, где это было возможно. Теперь ничто не остановило бы это.

Глубоко вдохнув через нос, я отстранился.

— Хватит.

Я перевернул ее гибкое тело на четвереньки и перенес ее на кровать. Мое предплечье давало о себе знать болью, но я стиснул зубы и прогнал ее.

Выстроившись позади нее, я провел головкой своего члена по гладкости ее киски. Merda (Прим. пер. Дерьмо).

— Презерватив, — потребовала она.

— Нет. Мы оба чисты, и ты в ударе.

— Черт возьми, Рейн. Ладно.

Я облизал нижнюю губу, проталкивая в нее небольшое количество.

— Упрись руками в спинку кровати, Голливуд, — скомандовал я. — Твое имя не выбито звездой на асфальте, но я трахну тебя так сильно, что ты увидишь свои личные звезды.

Схватив ее за бедра, я вонзился в нее одним плавным движением.

Merda. Без презерватива я почувствовал все. Ее жар притягивал меня к себе. Сжав руки на ее бедрах, чтобы удержать ее на ногах, я потянул вниз и врезался в нее взад-вперед, пока она изо всех сил вцеплялась в спинку кровати.

— Знаешь, ты права, — небрежно заметил я, ухмыляясь. — Трахаясь со мной, ты принимаешь то, что произошло. И твое место такое, которое в буквальном смысле ниже меня.

Она собралась ответить, повернув голову через плечо, открыв рот как раз в тот момент, когда я вышел и снова вошел внутрь, обхватив бедра и заставив ее вместо этого застонать. Слишком правильно. Я нашел способ успешно заткнуть ей рот, поимев ее отношение.

Когда я положил руку ей на спину, она опустила свое тело. Нижняя половина ее тела приподнялась, когда я почувствовал, что погружался в нее глубже под этим углом. Она вцепилась в меня, когда я вонзился в нее, медленно вытаскивая себя и быстрыми движениями толкаясь снова и снова.

Я играл с ее клитором, кружа, поглаживая, она крепко сжалась вокруг меня, ее упругая попка подпрыгивала в такт моим яростным ударам.

Я внезапно вышел, перевернув ее тело, затем скользнул обратно в нее неумолимым толчком, перемещая все ее тело вверх по кровати.

— Ты дышишь только потому, что я тебе позволяю, — сказал я ей, крепко сжимая правой рукой ее горло.

Ее глаза расширились.

Одна рука метнулась к моему плечу, затем к спине, другая вцепилась в руку, которая держала ее, пока я скользил в ней. Ее короткие ноготки царапали мою кожу.