Голливуд истекает кровью

Пенроуз Х. Р.

Я знала, что просить — означало требовать от нее многого, но я никогда не сдавала ее в те разы, когда она помогла мне, и никогда бы не сдала. Нервно дернув горлом, она покачала головой, казалось, избавляясь от какого-то внутреннего монолога, жестом предлагая мне повернуться, пока я убирала выбившиеся волоски со своей шеи. Мгновенная вспышка, и я развернулась туда, где она протягивала мне телефон. Я нажала на него. Увеличила изображение.

Буква "М" была вплетена в корону над гербом с узорами, смело обрамляющими корону в оттенках черного и серого, без единого намека на цвет. Это было

бы прекрасно, если бы моя кровь не была бешено горячей, если бы я не была готова взорваться от еще одного выбора, отнятого у меня. Кто делал что-то подобное? И считал это приемлемым?

О да, большой плохой лидер мафии. Для меня он был просто большой плохой кучей сожалений. Сожаление о том, что я когда-то верила, что видела в нем больше, чем на самом деле. Что то, что мы разделили вместе, значило больше.

Ты не пожалеешь об этом, — прошептал тихий голос.

Я твердо сказала ему отправиться в пятимильный поход и не возвращаться. Я отбросила все те маленькие привязанности, которые, казалось, были связаны с ним, и выбросила это из головы.

Вот что происходило, когда вмешивались чувства. Вы оставались разочарованными, подавленными. Это был последействующий эффект — осознание того, что крошечная надежда, вложенная в человека, не оправдалась.

— Меня накачали наркотиками? — я чувствовала себя разбитой и просто не в себе. Точно так же, как когда я впервые очнулась здесь.

— Прости, Пэрис, я думаю, что да, — она пожала плечами. — Хотя они мне мало что говорят.

Мне захотелось насадить голову Рейна на пику. Я могла бы поставить ее на сервант в качестве заслуженного приза. Проведя инвентаризацию того, что на мне было надето, и отказавшись от душа, я пронеслась мимо обеспокоенной Дани.

Глава 29

Рейн

Пэрис стояла у входа в комнату для совещаний, примыкающую к моему офису. Разинув рот, окруженная опасной аурой, она была очаровательна в своей ярости. Мои люди неловко заерзали на отведенных им местах вокруг стола.

— Ты заклеймил меня, — обвинила она. Имея в виду татуировку, которую я нарисовал у нее на затылке.

Я склонил голову набок, удовлетворение пробежало по моему телу при виде ее татуировки. Пэрис Блю, заявленная как моя, только она не поняла бы значения измененного дизайна.

— Я так и сделал.

— Есть ли что-нибудь, чего ты не сделаешь, чтобы обеспечить себе еще больше гребаных земель? — руки Пэрис по бокам сжались в кулаки.

Однако дело было не только в земле. И я не стал объяснять ей более подробно, когда она была диковинкой, поглощенной собственным разрушением, не заботясь о рациональном разговоре и фактах.

— Нет, — холодно заявил я с ухмылкой на лице, которая бесконечно раздражала ее.

Она шагнула вперед, и я покачал головой.

— Я вижу этот взгляд в твоих глазах, эта демоница собирается выползти и стереть меня и всю комнату с лица земли. Хотя я бы предпочел, чтобы ты этого не делала.

После ее истерики персоналу уже пришлось навести порядок в столовой.

Я

сохранял ухмылку на лице, посвящая ее в новые приготовления, которые я для нее сделал.

— Однако в течение следующих нескольких часов ты вернешься в свой собственный пентхаус. Разумеется, вместе со своей охраной.

Она несколько раз моргнула, как будто ее мозгу потребовалось еще несколько мгновений, чтобы осознать эту идею.

— Почему? — она недоверчиво прищурила на меня свои глаза.

— На самом деле все просто. Ты придешь, когда я позову, поэтому я не вижу необходимости удерживать тебя здесь какое-то время. Нет, с тех пор как я получил от тебя то, что хотел, — я пожал плечами; она слегка вздрогнула от этого намека.

Мужчины в комнате бросали на меня уничтожающие взгляды, но мне было наплевать на их суждения о том, как я обращался со своей будущей женой.

Мне очень понравилось звучание Пэрис Марчетти.

— По крайней мере, я избавлюсь от твоей диктатуры! Верну себе собственную жизнь и свободу, как можно дальше от тебя.

Презрение исходило от нее. Ее полный отвращения взгляд был направлен на меня.

Да, я тоже испытываю отвращение к самому себе.

— Не пойми меня превратно, что я позволяю тебе уехать на свободу, Голливуд, — я дерзко ухмыльнулся. — Только не тогда, когда по щелчку моих пальцев тебе придется бежать обратно и плясать под мою дудку.

Я был рад, что в данный момент в пределах ее досягаемости не было оружия.

— Помнишь свою аналогию с клеткой? — я подался вперед, сцепив пальцы. Эти поджатые губы убедили меня, что она помнит. — Я так и думал.

— Что сделало тебя таким? — она кипела.

— В детстве меня недостаточно обнимали, — невозмутимо ответил я.

Технически, я был рядом со старой доброй Стеллой Марчетти. Пока она не решила, что меня недостаточно, чтобы удержать ее в этой жизни, и не оставила меня на милость Рэймонда.

— Это печально, — она скрестила руки на груди, казалось, нисколько не обеспокоенная отсутствием у меня близости в детстве.

Не то чтобы я хотел жалости. Если уж на то пошло, ее положение было плачевным. Ее отдали в приемную семью, просто чтобы они могли расторгнуть постоянный контракт. Они просто ‘позаботились’ о проблеме. Честно говоря, было удивительно, что они ее не убили. Я все еще был сбит с толку тем, почему Говони пытался аннулировать его; не было никаких разумных рассуждений или объяснений.

Ее биологическая семья никогда не заботилась о своей дочери; при первой же возможности они заложили ее в рамках коммерческой сделки. Анджело Говони считал, что он важнее, чем был на самом деле, а Джулия Говони была покорным домашним животным, делавшим все, что помогало регулярно делать ей инъекции ботокса.

Затем Анджело повернулся, обвинив Братву в ее предполагаемом похищении, начав мини-войну между ними, но без доказательств. Его история была невероятной. Тем не менее, ни у кого из нас не было доказательств того, что Говони, а именно Анджело, что-то сделал сам. Мы оказались в тупике. Пока не появилась Пэрис; новая многообещающая актриса не попала на экраны телеканалов и газет. Затем игра была окончена для всех участников.