Голод богов (1)
Шрифт:
Мнение зрителей по поводу происходящего было предельно ясное: Светлым сейчас лучше знать, что можно делать, а чего — нельзя. Только от них теперь все и зависит.
Взявшись за руки, они двинулись к центру поля, между потемневших, кое-где покосившихся и просевших каркасов, по которым вилась лоза, одичавшая от многих лет без человеческого ухода и присмотра.
В воздухе стоял легкий пряный аромат, от которого слегка кружилась голова, а очертания предметов представлялись разнообразно и причудливо меняющимися, будто вокруг было сплошное, медленно волнующееся и пульсирующее зеркало. Это было
Дальше реальность расплывалась, дробясь на мелкие шершавые осколки, щекотавшие кожу, а затем снова сцеплялась образуя огромный неведомый мир ярких, стремительно меняющихся красок, линий и поверхностей, идеально-прекрасных в своей четкости и пропорциональности.
Кира покачнулась, затем, не отпуская его руки, грациозно опустилась на землю…
Румата не заметил, в какой момент она оказалась в его объятиях.
Она звонко и радостно рассмеялась — смех разлетелся по всем сторонам света веселыми серебряными колокольчиками.
Она…
Или уже не она, а все женщины, с которыми он когда-либо был счастлив и все женщины, которые когда-либо были счастливы с ним.
Оказывается, ни с одной из них он никогда не расставался — и каждая дарила ему свои, неповторимые ласки.
Он называл ее разными именами — и каждое имя было ее именем, которое, будучи произнесенным, волшебным образом открывало ее новую грань, обещавшую новый водопад радости и счастья….
Она была то робкой и неопытной, то неистовой и страстной, то просто уютной, нежной и удивительно родной…
Но все-таки это была одна женщина, единственная, невероятная, любимая…
Часть III. Знания
Тот, кто знает врага и знает себя, не окажется в опасности и в ста сражениях. Тот, кто не знает врага, но знает себя, будет то побеждать, то проигрывать. Тот, кто не знает ни врага, ни себя, неизбежно будет разбит в каждом сражении.
Если я спрошу: когда противник многочисленный, собранный и собирается наступать, как мы должны ответить на это? Я скажу, сперва захвати то, что он любит, и тогда он будет слушать тебя.
В целом, в битву вступают с правильными частями, а одерживают победу с помощью необычных.
** 22 **
… Наверное, на местных жителей это действовало гораздо дольше — возможно, и в правду целые сутки. А форсированный иммунитет землянина в какой-то момент распознал состояние, как опасное, и за считанные минуты разрушил тот сложный комплекс психотропных веществ, который попал в организм вместе с пыльцой тао.
Гудение в голове стихало. Мир приобретал обычные краски и формы.
Кира приподнялась на локте, посмотрела на Румату удивленными глазами, а затем внятно произнесла:
— Oh, shit! What's a fucken joke?
— Sorry? — переспросил Румата?
— Merde! Что за фигня? Quid est? — сердито пояснила она, — Comprende?
— Hoc Arcanar est, — сказал он, и на всякий случай уточнил — At the Eurita planet.
Некоторое время девушка сосредоточенно рассматривала себя и окружающее, а затем спросила, тщательно выговаривая слова:
— Я нахожусь в Арканаре, на планете Эврита. Здесь тебя зовут Румата Эсторский, но ты — землянин, появившийся здесь, как и я, в нарушение правила о контроле за контактами. Я нахожусь здесь под именем Кира. Мой прототип — местная девушка, с которой ты жил, когда работал здесь официально, в качестве сотрудника Института экспериментальной истории. Два года назад эта девушка погибла при локальном столкновении во время переворота в Арканаре. По моей легенде она воскресла и была инициирована в качестве посланницы хтонической богини, именуемой здесь Хозяйкой. Мы возглавляем армию, успешно ведущую войну против Святого Ордена. Несколько дней назад мы взяли столицу и выиграли морское сражение. Накануне мы разбили каким-то образом прорвавшийся к нам в тыл десятитысячный орденский корпус. И все это — не симулятор, а реальность. Это — так?
— Да, — механически подтвердил Румата.
Она кивнула и продолжила:
— Только что мы участвовали в сексуальном ритуале плодородия и находились под влиянием какого-то растительного галлюциногена, верно?
— Да, — повторил он.
— И этот галлюциноген, видимо, снял у меня inflicted false memory. Похоже на правду?
— Похоже, — согласился он.
Девушка снова кивнула и отчетливо произнесла имя: «Бромберг». К этому имени она немедленно прилепила десятка два самых грязных эпитетов на восьми разных языках, как земных, так и эвритянских.
— А можно про Бромберга подробнее? — спросил Румата.
— Если подробнее — он предложил отыграть в виртуальной реальности один сценарий. Форсированный ренессанс на Эврите, так это называлось. Но вместо обычного симулятора запустил какую-то программу глубокого внушения. Дальше — просыпаюсь в варварской халупе в горах, с наложенной ложной памятью…полностью уверенная, что я — Кира…. Вот и получилось, то что получилось… Ты давно догадался?
— О чем?
— О том, что я — не она.
— Если честно, я с самого начала знал, что так не бывает. Но уж очень хотелось поверить… В то, что иногда возвращаются очень издалека. Ну, ты понимаешь.
Девушка молча кивнула.
— … А потом я увидел тебя и… В общем, не хочу сейчас все объяснять, но по ряду причин, иначе и быть не могло. Это я уже потом понял.
— Значит, я еще даже не все знаю, — задумчиво произнесла она, — значит, все еще гаже. Они копались в твоем прошлом?
На этот раз, молча кивнул Румата.
— Вот, свиньи… И что мы теперь будем делать?
— Не знаю, — ответил он, — я уже слишком глубоко завяз в этом… В этой войне… Во всем… А у тебя еще есть возможность выскочить из этого беличьего колеса.
— То есть, ты будешь воевать дальше, а мне предлагаешь смыться? Я похожа на человека, который так поступает?
— Не очень, — честно признался он.
— Так какого же черта ты мне это предлагаешь! — взорвалась она, — какого черта…
Замолчала на полуслове. Уткнулась лицом в ладони. Ее спина и плечи мелко дрожали, как будто от очень сильного холода.
Румата осторожно обнял ее.
— Понимаешь, мне будет спокойнее, если ты окажешься в безопасности. Где-нибудь на Пандоре. А здесь все-таки война.