Голод – хорошая приправа к пище
Шрифт:
Иван – осторожный человек, на рожон лезет в одном случае: если знает, что противник слабее и не даст сдачи. Понимая, что здесь напор не прокатит, сделал вид, хотя и на самом деле испугался, добавив в голос толику наглости:
– Если бы попробовал тебя, мог бы сравнить с русской женщиной. А так, на глазок, не могу оценить.
Увидев, с каким интересом Иван прошёлся по её телу сверху вниз и остановился на уровне чуть ниже пояса, поняла его желание и решила закрепить молчаливую сделку.
– Ты – русский хам, но мне нравишься. Если согласен выполнить заказ из собственного
– А ты действительно немка? Чисто говоришь по-русски.
– Немка, настоящая арийка.
– Откуда хорошо знаешь русский?
– В университете изучала, перед войной стажировалась в России.
– Тебя не будут ревновать офицеры? – Иван резонно посчитал, что, став на скользкую тропу, следует катиться до конца с переходом к конкретному делу.
На вопрос немка не ответила, сочтя лишним отвечать варвару-недочеловеку. Задала встречный вопрос:
– Где сейчас твои родственники?
– Они заняты на колхозных работах, а меня, как ты знаешь, освободил майор от других работ.
– А дети маленькие? У вас же есть в доме дети?
– Есть. Они в комнате сидят, играют в крестики-нолики.
– А если выйдут и застанут нас наедине?
– Не застанут. Мы в чулане закроемся.
– Тогда пошли! Но прежде мне хотелось бы получить ответ на вопрос о твоём семейном положении. Если ты женат, то и у тебя, и у твоей жены будут проблемы.
– Женат! – решил Иван не врать, чтобы не создавать лишней головной боли.
– Где жена?
– Она не здесь, живёт в другой деревне, далеко отсюда.
– Это хорошо, что жена не с тобой, проблему снимает. А почему ты не с ней?
– Дом у родителей небольшой, – сказал правду, – места на всех не хватает.
– Здесь имеется у тебя женщина?
– Откуда? Недавно прибыл из города, не успел обзавестись.
– Почему ты не в армии? Болен?
– Меня в армию не взяли, потому что у меня бронь, оставлен как специалист.
– Что значит бронь?
– Освобождение от армии в связи с важностью работ на оборонную промышленность.
– Ты где работал?
– В городе, в депо на железной дороге.
– Наша военная администрация собирается запускать Вяземское депо. На разборке завалов ежедневно трудится более двухсот советских пленных. Восстановим корпуса и приступим к ремонту паровозов и вагонов, – на станции их скопилось великое множество.
Трудность в эксплуатации вашего железнодорожного парка вызывают железнодорожные пути, у вас они шире. Будем перешивать полотно под свою колею…
– Зачем? – удивился Иван. – Гоняйте по нашим веткам. На границе с Европой меняйте паровоз и колёсные пары вагонов и поезжайте дальше.
– Я сообщу о твоём предложении коменданту.
– Когда предполагаете ввести депо в эксплуатацию?
– Через две недели. Не хочешь пойти поработать на благо Германии? Могу посодействовать: станешь начальником, будешь получать рейхсмарки, сделаешься богатым. Русских у нас много служит, в том числе
Служат они у нас за двадцать четыре марки в месяц. Согласись, приличные деньги.
Чтобы закрыть огромную территорию, подобную Советской империи, нам не хватает людей, потому приглашаем в армию иностранцев, в том числе и русских добровольцев.
Русские добровольцы знают свою страну и понимают менталитет населения. Русским, поступившим на военную службу в вермахт, платим больше, чем бывшим пленным, – тридцать рейсмарок. Но всё-таки русские получают самую низкую плату за службу, поскольку мы им до конца не доверяем, – много дезертиров, возвращающихся к Советам. Верят вашей пропаганде, которая действует значительно лучше нашей. Красная армия и партизаны, переманив на свою сторону людей, потом их судят и в итоге расстреливают. Но о судах и расстрелах русские власти скрывают, и когда бывшим русским солдатам наши офицеры объясняют пагубность обратного перехода, они информации не верят.
Поляки получают больше русских: их средний доход за месяц равен пятидесяти рейхсмаркам. Прибалты, как солдаты наиболее надёжные, верные нам, близкие немцам по духу и ненавидящие русских за оккупацию их территории, получают в полтора раза больше, чем поляки. Их месячная служба оценивается в семьдесят две рейхсмарки.
Русских пленных и добровольцев из числа населения мы в основном используем в боях против партизан. За участие в боевых действиях доплачиваем тридцать марок. Пятьдесят четыре марки бывшему нашему противнику – это очень серьёзные деньги!
Советских пленных первое время мы использовали на фронте, потом перестали, когда узнали, что, если попадут к русским в плен, соотечественники будут над ними издеваться, оскорблять и, в конце концов, убьют. Я не слышала ни об одном случае, чтобы кого-то из них отправили в концлагерь. Исходя из условий безопасности, бывших советских солдат мы используем или в охранных структурах, или в боях внутри завоёванной территории. За что доплачиваем как фронтовикам, поскольку партизанские отряды в большинстве своём представляют воинские формирования во главе с советскими офицерами.
Ивана больше интересует, сколько зарабатывает сама фрау обер-лейтенант.
– Сколько я получаю в месяц? – переспросила. – Мало! Моя служба оценивается в двести семьдесят марок. Плюс добавляют семьсот пятьдесят марок в год на пошив обмундирования, плюс полмарки в день боевых, плюс ежедневный талон на питание, который при желании можно обменять на три марки. Тем, кто ездит в командировки, платят суточные в размере шести марок. Мне часто приходится бывать в командировках: в некоторые месяцы набегает до десяти суток.