Голод. Дилогия
Шрифт:
– Есть соображения, твое благородство, что мы должны изменить наши планы, – неуверенно прищурился Дамп.
– Для пользы дела, – добавил Рангел, тяжело вздохнув.
– Какого дела? – напрягся тан.
– Ну как же? – потянул шнуровку ворота Дамп. – Все же слышали слова конга? А кто не слышал, тому их передали. Засыпать трупами хеннов дорогу от Омасса до Скочи. До ласского моста то есть. Почти восемьдесят лиг, кстати!
– И вы считаете, что мы не собираемся этого делать? – сузил глаза тан.
– Поэтому мы и здесь, что собираемся, – неожиданно встрял баль.
Тан перевел взгляд на баль. Снат уже слышал, что парень на удивление ловко
– Объясни! – потребовал тан.
– Трупов не хватит, – развел руками баль. – Посуди сам, почтеннейший тан! Все-таки восемьдесят лиг! Это ж восемьдесят тысяч широких шагов! А сколько будет трупов? Ну пусть мы все ляжем, причем каждый возьмет по пять хеннов за свою смерть, что вряд ли, конечно. Это ж семь с половиной тысяч дохлых степняков! Ну пусть даже восемь тысяч! Что же получается? По одному трупу через десять шагов до Суйки выходит? И кто их будет раскладывать, если мы все поляжем? А ведь поляжем, как раз возле той засеки и поляжем, где мы копьями орудовать учимся!
Тан молча сглотнул. Злость начинала закипать в горле, но не потому, что обнаглевший баль был неправ, а оттого, что прав он был, и возразить ему было нечего. Тишина повисла в комнате, но за мгновение до того, как тан должен был вскочить на ноги и заорать, баль вновь подал голос:
– По-другому воевать надо.
Помолчал парень, дождался, когда гнев красными пятнами сползет с лица оторопевшего тана, и тут же продолжил:
– И способ такой есть.
– Ну парень… – Снат нервно сглотнул, несколько раз сжал и разжал крепкие пальцы, поймал одобрительный взгляд Дампа, пересилил себя и проговорил, сдерживая рык: – Выкладывай, что надумал, но моли всех своих бальских богов, чтобы это глупостью не оказалось!
А баль улыбнулся, словно ему тан милость оказал. Улыбнулся, да и дальше принялся соображения расписывать:
– Я сразу бы попросился к разговору, твое благородство, да сначала решил с воинами потолковать. Ведь почти все из нашей тысячи – так или иначе, но с хеннами сталкивались. И мало кто из них сразу спину врагу показал. Так вот ни один из них не сказал, что хенны на копья коней правят. Или обойдут строй, во фланг или тыл ударят, или стрелами осыпают, пока строй не дрогнет. Доспехи у нас, кстати, уж какие есть, но против хеннских луков они защиты не дадут. Да и щиты не принесут большого толку. Опять же, а если магия? К тому же рисские колдуны, маги из самой Суррары – за хеннов! Ляжем мы все у нашей засеки, а хеннов и по одному на смерть каждого не возьмем.
– А чего же ты хотел? – почти прошипел тан. – Отсидеться? Зачем шел в Скир? Или ошибся? Не на ту сторону встал?
– Я баль, – не стер улыбки парень, хотя глаза его холодными стали. – А баль никогда на чужие земли не зарились. Зато сайды немало пытались бальский лес к рукам прибрать, да не вышло этого, пока лихо из-за пелены не выплеснулось. А почему? А потому что не о доблести баль думали, когда с сайдами за родные деревни бились, а о пользе. Мало силенок – так и нечего грудь в грудь с врагом силой мериться. Детям, что по домам остались, не баллады о героях нужны, а отцы. В крайнем случае пусть и баллады, но только не матери убитые, не дома обрушенные, не поля выжженные. Я теперь здесь, и не потому что сторону, за которую меч готов обнажить, жребием выбирал. Если хочешь знать, твое благородство, я здесь и свою родную деревню тоже защищаю!
– Ну так защити ее, попробуй! – заорал тан. – Там, за Боркой, более ста тысяч свирепых воинов, и это без риссов! А у нас здесь, вместе со всеми воинами, и тридцати тысяч не наберется ! Да и из тех двадцать тысяч с лишком в Скире врага ждут! И все они за Дажем стоят, а здесь – две тысячи в Омассе закрылись да нас полторы! И подмоги не будет, парень! На каждого воина – почти сто человек врага! Как воевать с ними? Чего ты хочешь, щенок?
– Убавить хочу хеннов, – хрипло ответил Марик. – Хотя бы тысяч на десять. А то и на двадцать!
– Как? – вскочил с места тан.
– По-бальски, – поднялся Марик. – В открытый бой с хеннами не вступать. Рубиться с ними только тогда, когда другого выхода нет. Убивать в спину, ночью, спящих. Не щадить коней, да простит нам Единый жестокость к животным. Освобождать их рабов. Жечь их шатры, травить их еду. Нападать на их обозы и их старших. Выцеливать стрелами магов и танов. Не воевать мы должны с ними, твое благородство, а убивать их, потому что они пришли не за доблестью к сайдам, а чтобы убить!
– И ты думаешь, что хенны согласятся на такой твой выбор? – прищурился тан. – Подставят обозы, кухни, шатры степных танов? Подпустят черную тысячу к спящим? Да они после первой вылазки зажмут нас и порубят или насадят на стрелы!
– Зажмут, – приободрился Марик. – Зажмут, если мы не разделимся. Посмотри-ка, почтеннейший тан!
Марик выдернул из-за голенища нож и начал чертить на земляном полу линии.
– Вот. Отсюда до Скочи восемьдесят лиг на север. Деревеньки пусты, поля убраны. По правую руку лес между Дажем и дорогой – где полосой в десять лиг, где поменьше, где побольше. По левую – сначала с пяток лиг Проклятая падь, а дальше такой же лес, чуть пожиже, но также тянется до Скочи между двух дорог – этой и той, что на Суйку идет. Делим полторы тысячи на сотни и каждой сотне выделяем десяток лиг леса. Я уж не буду говорить, что уйти воинам некуда – Даж свиреп, а хенны еще свирепее, не пойдут они никуда, но на своих десяти лигах не дадут хеннам ни на ночь спокойно встать, ни с дороги в лес свернуть. А свернут – так зря, что ли, мы ловчие ямы и западни готовили, их количество ведь и увеличить можно! Оставим у Омасса пару сотен и осаду хеннам спокойно творить не дадим! И за Суйкой вполглаза приглядим! Неужели в доме Геба не найдется пятнадцати седых воинов, чтобы возглавить пятнадцать сотен?
– Найдутся, – вполголоса рявкнул Дамп и, нахмурив брови, уставился на тана.
Снат помолчал, подошел к рисунку Марика и медленно затер его носком сапога, затем повернулся к тысячнику:
– А что скажешь, Дамп? Если даже хенны и дойдут до Ласса, и мост захватят, и на тот берег переберутся? Ведь от Ласса до Скира еще сто лиг, и лес там по правую руку куда уж шире здешних лесов! А по левую, где деревеньки одна на другой, лодки рыбацкие имеются! Может быть, здесь попробовать, а там и до Скира хеннскими трупами дорогу усыпать?
– Только так и надо, – прошептал баль.
– Вот что я тебе скажу, парень, – задумался Стан. – Седых воинов у меня десятка два найдется, так ведь не всегда седина поперек молодости прибыток дает. Понимаешь?
– Стараюсь, – поднялся баль.
– Вот и старайся, – ударил ладонью по плечу парня тан. – А теперь давайте-ка прикинем все то же самое, но подробней. Чувствую, что для такого дела некоторых сотников поменять придется!
До утра просидели в доме тана Марик, Насьта, Рангел и Дамп, а в утренних сумерках услышали крик караульного. На юге, где сдерживала врага Борка, поднималось зарево огня и клубы дыма.