Голод. Сила, управляющая миром. Часть 1
Шрифт:
Он так тихо говорил, что себя еле слышал.
Юный стажер дрожащей рукой конспектировал заключение эксперта, старался отвести взгляд от трупа в ночное небо:
– Проломан свод черепа, внутренние органы разбросаны по траве в радиусе пяти метров, – Потап украдкой утер слезу на щеке, покрытой бордовыми пятнами. – Мочевой пузырь и почки имеют повреждения.
При его профессии всегда нелегко смириться с правдой жизни.
Давая предварительное заключение о смерти, эксперт высветил лицо убитой девочки. Золотые серёжки нелепо сверкнули в свете фонарика,
На тельце не нашлось уцелевшего места. Вырваться из костистых рук смерти ребенку не удалось, она окутала её белым саваном, и бог забрал душу малютки в рай, чтобы она не испытывала мук в момент убийства.
Старший лейтенант знал, что добытые вещественные доказательства послужат главным аргументом обвинения и станут неотъемлемой частью правосудия.
Изучив на отлично криминалистику, которой более ста лет, он мог достоверно установить механизм преступления по извлеченной информации с места его совершения. Основываясь на следы и доказательства, всегда можно вычислить закономерность в действии преступника.
Потап, измазав брюки в скользкий чернозём, превратившийся от дождя в липкий пластилин, ползал по огороженной территории, будто собака ищейка, вынюхивая маломальские следы. Ответственность, словно гильотина, зависла над ним, ведь от качества его работы и смекалки зависел исход расследования.
Способный к анализу и синтезу, эксперт умело выводил логические заключения. Главная его задача была неизменной, – найти доказательства вины, осудить опасных преступников и изолировать от общества.
Смерть была ему ненавистна. Всякая насильственная смерть отзывалась нестерпимой болью в железном, как он думал, сердце, поднимала давление в сосудах, от чего сильно разболелась голова:
– Чертова работа не принесёт успокоения, пока не вымрут все ублюдки. Изловить их одним махом, чтобы дети не знали слово смерть! Наверное, это утопия…
Откинув сантименты, дока включился в расследование, рисуя события той ночи, каким образом насильник и убийца лишил жизни дитя.
Не знавшая покоя душа, настойчиво воскрешала из памяти воспоминания об умерших на пожаре детях, заполняя горечью рот.
Количество оставленных следов на месте чудовищного убийства удовлетворило профессиональный голод Потапа, и теперь владея ключом к раскрытию преступления, виновность доказать несложно, но вычислить преступника по уликам сложно. Нужен особый нюх или банальная удача. Дело оставалось за следователями.
Больше всего эксперт ненавидел корыстных ментов, тех, которые не спешили выполнять служебный долг. Дела оставались не раскрытыми чаще из-за беспечности и профнепригодности нерадивых элементов в структуре правоохранительных органов.
Потап сожалел, что от него на этапе следствия мало что зависело.
Намерения насильника, по его мнению, не укладывались в общие понятия об убийстве. Ничто не указывало на конкретное лицо, кроме того, что его совершил мужчина, из-за наличия спермы
Эксперт предварительно установил, скрывал ли злодей следы, каким образом убивал и, анализируя полную картину, сделал выводы о спонтанности убийства, яростного по воздействию к жертве, и предположил, что совершил его человек с отклонением в психике, настоящий маньяк.
Приобретённый в кропотливой работе профессионализм, высокая помехоустойчивость, склонность к исследовательской деятельности и логическому мышлению, психоэмоциональная стабильность все эти качества помогали эксперту в полной мере исполнять служебный долг.
Он не жаловался на душевные раны и боль, умело справлялся с переживаниями, не отвлекался на жизненные мелочи и мог длительное время держать в закоулках памяти неразгаданные загадки, на которые рано или поздно мозг даст ответ.
Осмотр близился к концу, Потап наклонился над ребёнком, повернул кверху крохотный кулачок, в нём был зажат предмет из чёрной пластмассы. Аккуратно разжав пальцы и изъяв улику, он посветил на нее фонариком и установил, что предмет с одной стороны был испачкан клеем.
Изучив форму и обнюхав вещь, криминалист пытался выяснить происхождение, но не найдя ответ, упаковал вещдоки в специальный пакет, а неразгаданную задачу забросил в святое хранилище опытного криминалиста, – мозг.
Заковыристая задача теперь будет крутиться на подсознании, словно заезженная пластинка. Уж такой у старшего лейтенанта был склад ума от рождения.
Выкурить папиросу в момент сильных переживаний и осмысления было делом святым. Поднявшись с колен, праведный копатель глянул на мрачное небо, вынул из кармана пачку «Беломора» с надорванным уголком в торце и, ударив о ладонь, вытолкнул папиросу. Взяв ее за край, он размял пальцами табак, сдул прилипшие частицы и, всунув в пухлые губы, зажал смятый конец ровными желтыми от постоянного курения зубами.
Чиркнув спичкой о серу, он поднес огонь к краю папиросы и втянул дым, опалив пальцы огарком. Утоляя никотиновую жажду, криминалист осмысливал принадлежность найденной улики.
Выпуская дым из легких, он словно освобождался от горечи утраты, теперь ничто не мешало активной работе мозга, и профи вернулся к размышлению о вещице, сопоставляя её с похожими предметами, задаваясь вопросом, откуда взялся кусок пластмассы в руках у ребёнка.
Изрядно подымив, он не приблизился к ответу, и с последней затяжкой курильщик отложил размышления на потом.
Глядя на хрупкое тельце ребенка, Потапу захотелось все бросить и убежать домой. Обнять дочь, и не отпускать ее. Лечь у ног, словно сторожевой пёс, и охранять дитя. И, пока он на службе, нет гарантий, что дочь подросток, рождение которой с нетерпением ждал, находится в безопасности.
Ограничения прогулок по улицам родного города не защитят ее от смерти, потому что для преступления нет преград. И кто, если не он, с его опытом работы, будет стоять на страже закона, исполнять долг перед Отечеством в ущерб здоровью. Это его осмысленный выбор.