Голод
Шрифт:
Трясусь, как в лихорадке и жду его возвращения.
Жду, жду, жду.
Да что же это так долго? Упал, упал, конечно... умер. Сейчас побегу искать, искать...
Но вдали - маленькая фигурка. Бросаюсь навстречу. Обнимаю, целую, плачу.
– Боренька, Боренька, да что же ты так долго? Что с тобой случилось?
Он поднял свое старческое, не по-детски сморщенное личико. Говорит встревоженно:
– Ничего, Фея, не долго. Я всегда так...
– Да нет, нет, ты долго...
Не договорила, потому что Боря смотрит на меня странно, и со слезами на глазах:
– Феечка, я тебя очень люблю. Ты... ты не бойся, я теперь уже не брошусь в Неву. Мама скоро приедет.
Перед приходом папы стала варить картофель. Как всегда, по примеру мамы, украла от двух фунтов одну картошину. Мы каждый день делаем это. Режем сырую на тоненькие ломтики и жарим прямо на плите, поскорее, чтобы не пришел папа, и с'едаем пополам всегда.
А сегодня отдаю картошину целиком:
– На, Боренька, кушай.
И опять он смотрит давешним взглядом. Даже такие же слезы в опущенных к полу глазах. Говорит почти шепотом:
– Нет, Феечка, я не буду без тебя.
7 августа.
Наконец, сегодня получена посылка.
Мама послала ее на мое имя, на почтамт. Получила на службе и принесла в канцелярию.
Сразу же окружили все наши:
– Фейка, Фейка, с чем она?
– Наверное, с пирогами!
– Нет, кажется, с маслом.
– Фейка, вскрой же!
А у меня вдруг пробудилась жадность. Как же! Если вскрою, надо угощать всех. Самим мало останется. Раньше я не была такая. Когда мама приехала из деревни, угощала Лельку сухарями, даже сама предложила. А теперь стала жадная.
Говорю небрежно:
– Ну, какие там пироги и масло. Просто, хлеб печеный, и больше ничего...
Отпросилась от службы и поскорее домой.
Еще только вхожу во двор, а кричу уже в отворенное окно:
– Борь, Борь, иди встречать! Посылка!
Не успела раздеться, а Боря, сразу порозовевший, взрезает холст и бормочет под нос:
– Ой, Фея, Фея, как хочется поскорее!
В посылке три хлебца. Один совсем маленький, другой - побольше, а третий - еще больше. Лукаво смотрю на Бориса и говорю:
– Это мама нарочно так сделала. Самый большой - папе, поменьше - мне, а самый маленький - тебе.
А он еще лукавее возражает:
– Нет, Фея, это просто так испеклось.
Разрезали самый маленький хлебец на три ровных части и с'ели. Папина часть осталась и смотрит на меня, а я на нее.
Искоса взглядываю на Борю, а он уже приготовился и сразу поймал мой взор. Он смущенный, и я смущенная.
Нерешительно говорю ему:
– Давай.
Но глазами говорю в то же время:
– Не надо, не
Он, конечно, понимает безмолвную просьбу, но есть так хочется, и потом... Потом, у папы лишние полфунта.
– Я не знаю. Как хочешь... Давай...
Но я уже справилась с собою. Весело и громко отвечаю:
– Не стоит! Рассердится. А потом... потом он ведь тоже голодный.
8 августа.
На сегодня от вчерашней посылки не осталось и кусочка. Но сегодня опять повезло.
Хлеба по карточкам не давали почти с половины июля. Все нет, нет и нет. А сегодня папа получил сразу за все дни.
Входит с большим мешком за плечами и весь сияет:
– Радуйтесь, радуйтесь, ребятки, хлеба несу за все дни. Ох, устал даже тащивши...
И Боря и я кричим в один голос:
– Сколько, сколько?
– 18 фунтов на всех.
– А нам-то, нам-то сколько?
– Вам 8 фунтов и мне 10.
Вот счастье-то ему - 10 фунтов одному, а нам на двоих 8, и лишние полфунта у него...
Но живо собираю обед. Села и заулыбалась. В руках нож, а на столе передо мной - целый хлебище. И у папы в руках нож. Тоже перед ним хлебище, и папа улыбается ему. Взглянула на Бориса и тот улыбается, потирает ручки и бормочет:
– Поедим хлебца-то сейчас, поедим!
И вдруг замечаю, что в папином хлебище что-то маловато для 10 фунтов. С наслаждением режу свой хлеб и спрашиваю папу:
– Папочка, что-то у вас больно мало? Тут нет десяти фунтов.
Он говорит с улыбкой, совсем как у Бори:
– Да я, дурень этакий, получил хлеб и крепился, крепился, а потом и с'ел фунта с два еще на заводе.
У Бориса тоже вырывается с визгом:
– Ох, и мы сейчас поедим, поедим!..
Папа отрезал себе такой толстый кусок, что я даже залюбовалась. Прямо приятно сделалось, когда вспомнила, какие тоненькие ломтики он отрезал раньше. Господи, если бы всегда так!.. Папа бы не был тогда эгоистом. Хорошо бы было как!
А он жует свой толстый кусок беззубым ртом и говорит с ласковой улыбкой:
– Вот что, ребятки...
Мы оба перебиваем:
– А что, что такое, папочка?
– Да вот что. Вы уж сегодня не жалейте, до сыта ешьте. А завтра-то уж распределяйте. К утру кусочек, и к вечеру кусочек. Вот как я.
– Ммда, ммда, ммда...
За несчастной похлебкой с'ели с Борисом фунта по два хлеба. После обеда папа на радостях посылает в чайную. Против обыкновения нужно взять по две порции чаю и по две конфетки... Ведь хлеба много, и можно много пить чаю...
За чаем измерила глазами папин кусок и свой. Наш уже совсем маленький. Ласкаю его глазами, и хочется еще есть.