Голод

Синякова Елена

– Вы не будете против, если я её разрежу? –выдавила Рози, отпустив края майки и глядя на то, как я вошкаюсь, пытаясь стянуть её одной здоровой рукой, держа раскромсанную руку вытянутой перед собой.

– Кажется, это единственный вариант освободить меня от этой одежды, - кивнула я в ответ, внутренне поежившись от мысли, что какие-то колюще-режущие предметы окажутся в ручках этой миловидной девушки.

Не то, чтобы я опасалась, что она проткнет меня насквозь, но опасения того, что

она может «случайно» поцарапать или резануть не в том месте всё-таки кружили в голове назойливыми мухами.

Особенно когда Рози ловко подхватила ножницы, двинувшись ко мне, её дрожащие пальцы не вселяли в меня полной уверенности в собственной безопасности, но разве у меня был выбор?

Оставалось надеется лишь на то, что доктор Ричардсон сможет заштопать мне не только руки в случае чего.

Но девушка, должно быть, проделывала этот трюк не единожды, когда осторожно подцепив краешек майки ножницами, лишь сделала небольшой надрез, потянув две половинки ткани в разные стороны, отчего они с небольшим потрескиванием разошлись.

Фуууухххх!

Я цела и невредима, и ножницы лежат на столике, а не торчат из моего бока.

Но видя грустные и потухшие глаза Рози, я чувствовала себя неловко.

Этот доктор был истинным бесом во плоти!

Он смял наши эмоции, забрав у меня часть боли, а у Рози, кажется, просто вынув душу. И хотя её щеки продолжали пылать от увиденного в смотровой, я отчего-то знала, что как только она окажется наедине с собой, девушка будет горько рыдать.

Она любила его.

Она его боготворила.

А он был такой недоступный.

– ..он всегда такой…ээээ… - сексуальный, убийственный, откровенный, крышесностный, откровенно-эротический - …странный?

Я осторожно посмотрела на застывшую Рози, на лице которой пронеслась буря эмоций, потому что в тот момент она словно снова видела полуобнаженного Ричарда в своей голове.

Наконец девушка моргнула, чуть откашлявшись и легонько покачав головой:

– Нет. Таким как сегодня я видела его впервые.

Эти слова прозвучали очень грустно.

Наверняка она работала с ним уже довольно долго и почему-то мне казалось, что её любовь вспыхнула с первого взгляда.

Да и как может быть иначе с таким мужчиной?!

– Я прошу прощения… - начала было я, хотя пока смутно представляла, за что именно я извиняюсь.

Я не хотела причинять боль этой девушке.

Она искренне нравилась мне своими теплыми карими глазами и темными кудряшками волос, собранных наверху. Но Рози энергично закачала головой так, что несколько кудрявых прядок упали на её розовые щеки:

– Нет-нет! Это я должна извиниться! С моей стороны было очень непрофессионально и грубо вести себя так…

– Но ты ничего не сказала, - мягко улыбнулась я, отчего губы девушки дрогнули в грустной улыбке:

– Ещё только это осталось…

Это походило на детскую забаву «мирись-мирись-и больше не дерись», но мне казалось, что с этой минуты мы поняли друг друга и стали ближе.

Спасибо доктору Ричардсону и его выкрутасам.

Отчаянно хотелось знать, он всегда переодевается только перед зрителям в лице обалдевших медсестёр и пациентов?

А где же шест и эротичная музыка для полного счастья?

Больница заработала бы сотни миллионов долларов, если бы этот врач таким образом проводил реанимационные действия или отправлял в глубокий шок для предстоящей операции.

А что старая добрая анестезия была уже не в моде?

Кажется, судя по тому, что сегодняшним представлением была впечатлена даже Рози, вывод напрашивался сам. Видимо сегодня луна в какой-то сильно эротической точке, раз врачи ведут себя подобным образом.

Казалось, что ещё немного и мы чисто по девически пустились бы в бурное обсуждение увиденного, если бы не подскочили синхронно от резкого голоса доктора Ричардсона, который опять взялся словно из неоткуда:

– Рози, вы закончили?

Он вообще человек?

Или проникает в помещения как приведение?

Потому что мы не слышали его шагов или звука открывающей двери за этой ширмой, заболтавшись по душам.

Когда голова доктора Ричарда появилась из-за ширмы, я взвизгнула, судорожно обхватив обнаженную грудь здоровой рукой, поскольку клочки от моей майки теперь валялись где-то под ногами Рози на стерильном полу предоперационной.

Лицо доктора Ричарда стало непроницаемым и холодным. Но его синие глаза снова резко потемнели, словно в безоблачном синем небе появилась целая рать грозовых туч, затянувших небосвод темными облаками, сквозь которые били молнии, когда он смерил меня долгим взглядом, задержавшись на руке, обхватывающей вздымающуюся грудь.

Я хотела зашипеть на него, мол, как вы смеете, но не смогла выдавить не единого писка, судорожно вдыхая воздух и глядя в эти грозовые глаза, уничтожающие мою волю.

– Поторопитесь, - наконец буркнул доктор Ричард, и его лицо исчезло за ширмой, когда мужчина прошагал мимо нас темным силуэтом в сторону другой двери, отрывисто добавив, - Рози, подготовь операционную и можешь быть свободна.

Глава 7. 

Я что останусь с этим маньяком одна?!

Но её глаза выражали неясное сомнение, когда она, слегка нахмурившись, выглянула из-за ширмы, в ту сторону, куда прошагали крепкие длинные ноги доктора Рича: