Голос Немого
Шрифт:
Обстоятельно позавтракав, я уже вознамерилась покинуть комнату, когда в дверь постучали, а после моего разрешения вошли слуга и какой-то молодой мужчина в форме седьмой милии. Я насторожилась, но поднимать панику на ровном месте не стала: не стоит в каждом встречном подозревать злодея.
— Госпожа Ярость Богов? — спросил гость, явно не доверяя провожатому.
— Да. Что-то случилось? — спросила я, кивком отпуская слугу и жестом предлагая гостю сесть в кресло.
— Ничего страшного, — поспешил заверить меня мужчина, послушно усаживаясь. — Дело касается вашего дома,
— Что там могло случиться? — растерялась я, не сразу сообразив, о чем вообще идет речь.
К стыду своему, я так и не набралась смелости, чтобы еще раз посетить дом, бывший когда-то родным. Слишком сильными оказались первые впечатления, а потом и вовсе стало не до того, и я предпочла просто забыть о его существовании. Да и что там делать, если подумать? Дом этот — мертвая коробка с воспоминаниями, причиняющими боль.
Не удивлюсь, если Ив и сам забыл о нем, а приказ докладывать Ярости Богов обо всех происшествиях был отдан еще до того, как мы… выяснили отношения. На случай, если я вдруг ослушаюсь и решу отправиться туда в одиночестве.
Как бы то ни было, постоянного присмотра за домом не было. Лишь изредка приходила женщина, чьей обязанностью являлось поддержание там порядка. Собственно, она и позвала стражу, обнаружив погром.
В дом кто-то влез и явно искал там тайник, причем искал планомерно и основательно — впору было повторно вызывать команду для восстановления дома. Раскурочили немногочисленную оставшуюся мебель, отделку стен и пола и, судя по всему, так ничего не нашли, потому что пустого тайника седьмая милия в доме не обнаружила.
— И что они могли там искать? — изумилась я.
— Не знаю, — растерялся в ответ мужчина. — Признаться, мы надеялись, что вы подадите идею: зная, зачем лезли, легче предположить, кто это сделал. Вряд ли это обычная кража, красть там нечего, а воры вот так наобум не действуют. Причем, судя по тому, в какие щели заглянул преступник, предмет искали небольшой. Возможно, какие-то документы.
— Я подумаю и, если что-то вспомню, непременно вам передам, — наконец пообещала я. Сообщить что-то полезное гостю я не могла, так какой смысл его задерживать?
Мужчина запоздало представился, записал для меня, как можно найти его самого или его начальника, и откланялся, отказавшись от сопровождения. И я осталась в комнате в глубокой задумчивости: тщетно силилась вспомнить или хотя бы предположить, что такое ценное, необходимое вору, могло храниться дома у моих родителей. Причем понадобилось оно именно сейчас — а ведь дом пустовал больше десяти лет!
Так и не придя ни к какому выводу, я, еще подумав, решила посоветоваться с кем-то умным вроде Алого Хлыста или его помощника. Некоторое время потратила на сомнения: очень не хотелось беспокоить занятого человека такими пустяками. Но потом мне в голову закралась мысль, что все это может быть связано с предыдущим нападением на меня, и я заставила переступить через смущение.
Заполненный фирскими чарами амулет, позволявший
— Здравствуй снова, алмаз неграненый, — поприветствовал меня Алый Хлыст, чуть склонив голову. Вторая удача: он был один и вроде бы не настолько занят, чтобы выставить меня без разговоров и уточнения подробностей. — Что-то стряслось?
— Я не уверена, что это важно, но решила на всякий случай рассказать. Если вам, конечно, еще не сообщили, — замялась я и, повинуясь красивому жесту мужчины, села в кресло.
Болезнь совсем не сказалась на внешности и поведении седьмого милора. Глядя на него, я каждый раз пыталась примерить на себя такую роль — роль приговоренной к смерти, день которой уже назначен, — и каждый раз поражалась выдержке и воле этого мужчины. Он просто продолжал работать, как будто ничего не случилось, и рядом с ним неизменно становилось стыдно за свою слабость, за пораженческие мысли и за все страхи скопом. Вот и сейчас я внутренне подобралась и, может быть, даже покраснела от смущения, вспоминая, как час назад истерически рыдала в ванной. Ну, уехал муж по делам службы, и что? Я ведь верю в него и знаю, что он вернется!
— Занятно, — задумчиво протянул Даор, когда я пересказала слова служащего седьмой милии.
На мгновение меня посетило почти детское чувство восторга — удалось сообщить этому человеку что-то, чего он не знал! Но я тут же устыдилась, поспешила отвлечься от этих эмоций и сосредоточиться на насущном.
— Весьма занятно, — продолжил Алый Хлыст, внимательно разглядывая меня. — Вы очень правильно поступили, когда решили поделиться новостью. Любопытная задачка. Признаться, наталкивает на определенные мысли.
— Какие именно? — не удержалась я от любопытства.
— До сих пор мы полагали, что вы интересуете нашего противника как человек, близкий к Ярости Богов и через него — к кесарю. Не самая твердая версия, но другой не было. А вот если предположить, что его интересуете лично вы, это многое меняет. Учитывая вашу биографию, не думаю, что вы имели удовольствие когда-то пересечься с этим человеком и вызвать его интерес лично — чего, однако, нельзя сказать о вашем покойном отце. А если еще прибавить к этому столь грубый и поспешный обыск старого дома… Попробуйте все-таки вспомнить, драгоценная, может быть, было нечто такое, что имело для вашего отца исключительное значение? Какая-то вещь, с которой он никогда не расставался?
— Ну… разве что лира, — с сомнением предположила я. — Но для барда, мне кажется, это очень естественно — беречь инструмент.
— Лира, говорите? — мужчина на мгновение вопросительно выгнул брови, а потом улыбнулся своей обычной ускользающей улыбкой. — Пожалуй, это может быть очень интересно. Давайте попробуем ее осмотреть.
— Вы что, действительно думаете, что в ней может быть что-то ценное? — недоверчиво спросила я, когда Алый Хлыст — с моих слов — отдал инструкции подоспевшему на зов слуге и отправил того за инструментом.