Голос сердца. Книга вторая
Шрифт:
— Приятно это слышать, — иронически буркнул Ник, падая в кресло. — Ты тогда вообще имела обыкновение давать самые нелепые объяснения своим внезапным исчезновениям. Куда все-таки ты ходила тогда?
— Я просто болталась, как потерянная, по улицам, страдая от головной боли, переполняемая самыми странными ощущениями и чувствами. У меня тогда бывали не настоящие мигрени, а какая-то невероятная тяжесть в голове, которая никак не желала оставлять меня.
Она встретилась глазами с Ником и подумала: «Они у него будто синие озера».
—
— Итак, у тебя была с ним связь! — убежденно заявил Ник.
— Да нет, не было у нас с ним никакой связи! — вскричала, повысив голос, Катарин. — Конечно, Майкл многие годы ухаживал за мной, преследовал меня как безумный еще в то время, как я была замужем за Бью, — более спокойным тоном добавила она. — Не хочу скрывать, он привлекал меня, полагаю, своим могуществом, силой своей личности, своим огромным состоянием всем тем, что он называл своей вотчиной. Всего этого у него не отнять. Майкл боготворил меня с самой первой нашей встречи, даже еще раньше. Он признался, что как-то видел меня с Виктором в «Амбассадоре» и, по его словам, был сразу покорен мною. Он возносил меня на пьедестал, как бесценное произведение искусства, поклонялся моей красоте, и я становилась для него тем более желанной, чем менее доступна я была для него. Неужели ты этого не понимаешь?
Ник молча кивнул.
— Чего стоила одна библиотека в его апартаментах! Он превратил ее буквально в музей Катарин Темпест, увешал и уставил ее всю дюжинами моих фотографий в золотых рамках. — Она выразительно подняла свои темные брови. — Безумие, несомненно. Бью часто говорил, что Майкл помешался на мне. Естественно, увидав это, я была смущена, выведена из равновесия, ну и, не стану скрывать, невероятно польщена. Еще бы, видеть, как один из самых богатых и могущественных людей на свете, образно говоря, ползает у твоих ног! Это невольно кружит голову, действует как наркотик на любую женщину, а тем более — на такую неуравновешенную, какой я была тогда.
— Все-таки когда у вас с ним начались интимные отношения? Еще в те дни, когда ты жила со мной?
— Да, — тихо ответила Катарин. — Я всегда флиртовала с ним, заигрывала, если хочешь, но я никогда с ним не спала. Клянусь, никогда прежде, вплоть до тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года. Это произошло сразу после того, как я купила дом в Коннектикуте.
Ник изо всех сил старался сохранять спокойствие. Он напрягся всем телом, но продолжал крепко держать себя в руках.
— Почему? Зачем? Ты же любила меня!
— Но я действительно была больше не в состоянии удерживать тебя, Ник. Видишь ли…
— Что?! — перебил он ее, широко раскрыв глаза от возмущения.
— Видишь ли, Ник, ты слишком хорошо знал меня, слишком многое тебе было известно обо мне, о моих проблемах и недостатках, о моем сумасшествии. Мне казалось, что я теряю тебя. Вот — единственное объяснение. Не знаю, насколько убедительно оно звучит.
Ник грустно покачал головой.
— Если любишь по-настоящему, то не боишься видеть недостатки и проблемы любимого тобой человека. Любовь не становится от этого меньше, Катарин.
— Теперь я сама это понимаю. А еще теперь я поняла, что в тот период моей жизни для меня была непереносима сама мысль о возможности новой потери. Я и так уже потеряла мать, которая умерла, потеряла отца и Райана, которых сама отстранила от себя. Я не могла смириться с возможной, нет, с казавшейся мне тогда вероятной потерей еще и тебя, Никки.
Ник, неотрывно смотревший на нее, не в силах отвести взгляд, решил копнуть еще глубже.
— Почему ты вышла замуж за Лазаруса?
— Я была беременна от него.
Лицо Катарин заметно напряглось, ее громадные глаза еще более расширились от непереносимой боли, которую она сейчас испытывала. Неожиданная догадка сверкнула в голове Ника, и он чуть слышно спросил:
— Ты забеременела от него еще тогда, когда жила со мной?
— Да. Прости меня, Никки.
— Почему ты была уверена, что это был его ребенок?
— У меня были на то основания. Если помнишь, то мы тогда не спали с тобой почти два месяца. А когда я выходила замуж за Майкла, у меня был меньший срок беременности.
— Ты могла бы тогда сделать аборт, — начал было Ник и тут же закрыл рот, проклиная себя за то, что он мог такое сказать, вспомнив о собственном сыне.
— Только не второй раз! — прошептала она.
— Нет, прости меня, — угрюмо сказал Ник, — я не думаю, что тебе следовало это делать.
— Мне очень жаль, Никки, что мне снова пришлось оскорбить тебя, но я твердо решила говорить вам обоим только правду сегодня. Я знаю, что в прошлом причинила вам много горя, но, поверьте мне, я сполна уже расплатилась за это и продолжаю ежедневно расплачиваться.
Франческа подняла голову и посмотрела Катарин прямо в лицо. «Сама не знаю почему, но я все же верю в то, что она страдала», — промелькнуло у нее в голове.
— Да, я убеждена, что тебе пришлось испить свою чашу страданий, Катарин, — сказала она. Потом Франческа взглянула на Ника, увидела его бледное, напряженное лицо, на котором ясно читались испытываемые им переживания. Она подошла к нему и обняла его за плечи.
— Катарин права, мой дорогой Никки, по крайней мере в одном. Гораздо лучше знать правду, как бы горька она ни была. Теперь, может быть, мы наконец сумеем разрешить все свои сомнения.