Голос сердца. Книга вторая
Шрифт:
— Можно мне рассказать тебе то, что я собиралась?
Майкл твердо сжал губы.
— Пожалуйста, если хочешь.
— Да, я хочу.
Двадцать пять минут спустя Майкл Лазарус поднялся с места, подошел к письменному столу и приказал секретарю соединить его с его апартаментами, после чего положил трубку, ошеломленно глядя на Катарин. В розовом свете ламп его лицо казалось серого цвета, а тело — будто съежилось. Эта красивая, хрупкая женщина, сидевшая на диване в его кабинете, настолько потрясла его своим рассказом, что он не сразу поднял трубку, когда зазвонил телефон.
— Хэлло, Брукс. Где мисс
Кивая головой, он выслушал ответ дочери.
— Так вот, любовь моя, ей стало настолько лучше, что она смогла приехать в Нью-Йорк и сейчас сидит у меня в офисе. Она собирается заехать повидаться с тобой.
Улыбаясь, он послушал еще немного.
— Нет, сейчас. Немедленно. Симпсон сию минуту доставит ее к тебе.
Последовала еще одна пауза.
— Да, хорошо. Увидимся за обедом.
Майкл положил трубку и, не снимая руки с телефона, обратился к Катарин:
— Она желает поменять платье. Мы обязаны дать ей несколько минут.
— Разумеется, Майкл, — улыбнулась Катарин.
— Но если это одна из твоих штучек…
Взмахом руки она остановила его. Выражение ее лица как нельзя лучше выражало возмущение.
— Неужели ты можешь всерьез думать, что я способна… — Она недоговорила.
— Нет-нет, извини меня за мои слова. Прошу прощения.
Катарин так изумили его извинения, что она растерянно заморгала. Майкл Лазарус никогда и ни перед кем не извинялся. Но она пришла в еще большее замешательство, когда он подошел к дивану, сел с нею рядом и, взяв ее за руку, произнес:
— На самом деле я очень сожалею о многом из того, что произошло между нами, Катарин.
Через секунду Катарин мягко высвободила руку.
— Надеюсь, ты понимаешь сам, и мне нет нужды повторять, что все сказанное должно остаться строго между нами. В конце концов мы же не желаем никого огорчать, причинять другим лишние страдания, особенно детям.
— Ванесса! Она не должна ничего узнать, ни в коем случае.
— Я не собираюсь посвящать ее. — Катарин встала. — Теперь пора идти повидаться с нею.
У дверей трехэтажных апартаментов Лазаруса на Пятой авеню Катарин встретил дворецкий — англичанин Брукс, который уже двадцать лет командовал штатом прислуги в доме Майкла.
— Приветствую вас, мадам. Очень приятно снова видеть вас, — произнес Брукс, принимая у нее шубу.
— Я тоже рада вас видеть, Брукс.
— Спасибо, мадам. Мисс Ванесса ждет вас в гостиной. Желаете, чтобы я проводил вас, миссис Лазарус?
— Нет, благодарю вас, Брукс. Думаю, что я сумею найти туда дорогу сама.
— Хорошо, миссис Лазарус. Не желаете чего-либо прохладительного?
Катарин отрицательно покачала головой.
— Нет, спасибо, Брукс, не сейчас.
Дворецкий поклонился, и Катарин медленно прошла через прихожую. Впервые после своего приезда в Нью-Йорк она разволновалась. Ноги ее дрожали, сердце тревожно билось в груди. Катарин уже почти подошла к громадным двойным дверям гостиной, когда одна из их створок приоткрылась и навстречу ей выпорхнула миниатюрная девочка. Ее огромные зеленые глаза широко распахнулись, пухлые губки округлились в виде правильной буквы «О», но она не произнесла ни звука. Катарин ускорила шаг и улыбнулась.
— Привет, Ванесса, — сказала она, застыв перед дочерью.
— Привет!
Глаза Ванессы раскрылись еще шире, и она распахнула двери перед матерью.
— Не угодно ли вам пройти, прошу вас, — важно заявила она.
Катарин прошла в гостиную и остановилась, глядя сверху вниз на свою дочь. Сердце ее трепетало, глаза сияли от радости. Ванесса присела перед ней в малом реверансе и протянула руку.
— Рада познакомиться с вами… мама.
— Да, — прошептала Катарин, — но знаешь ли, мы с тобой были знакомы раньше, когда ты была совсем маленькой.
Она крепко сжала протянутую ей крошечную ручку.
— Я помню. Я давно тебя жду.
— Твой отец сказал мне, что ты должна переодеться.
— О, я не имела в виду — сейчас! Я хотела сказать, что давно, еще с тех пор как была маленькой, жду твоего возвращения. Тебя не было так долго!
К глазам Катарин подступили слезы, и она отвернулась, чтобы прогнать их. Потом она снова взглянула на Ванессу.
— И я давно дожидалась той минуты, когда могу вернуться к тебе, дорогая. Может быть, мы присядем?
— О да.
Ванесса, не отпуская руки Катарин, потащила ее за собой через комнату.
— Ты садись здесь, а я сяду там, и мы сможем долго смотреть друг на друга, мама. Это намного лучше, чем разглядывать фотографии, правда?
— Ты абсолютно права, — согласилась Катарин, изо всех сил стараясь оставаться спокойной. Встретив устремленный на нее немигающий взгляд ярко-зеленых глаз дочери, она расслабленно откинулась на подушки, позволив ей тщательным образом изучить себя. Подобно самой Катарин, ее дочь была хрупкой и миниатюрной, а ее лицо представляло точную уменьшенную копию лица матери, если не считать веснушек, которыми были обильно усыпаны нос и щеки. Но, в отличие от Катарин, Ванесса унаследовала яркую расцветку своей бабушки по материнской линии. Ее курчавые волосы были такими же ярко-рыжими, а глаза — того же турмалинового цвета, как у Розалин О’Рурк. Еще в раннем детстве Ванессы Катарин поражало ее сходство с матерью, но теперь, когда ей исполнилось уже одиннадцать лет, оно стало еще более заметным. «Она похожа также и на Райана, — подумала Катарин. — Одним словом, она — О’Рурк до мозга костей».
После довольно продолжительного разглядывания Катарин Ванесса наконец поделилась своими наблюдениями:
— Папочка всегда говорил, что ты очень красивая, да, впрочем, я и сама это знала, пересмотрев все твои фильмы, но в жизни ты — гораздо красивее.
— Благодарю за такой замечательный комплимент, дорогая. Я тоже нахожу тебя очень хорошенькой.
— Ты действительно так считаешь? — недоверчиво спросила Ванесса, склоняя набок голову и внимательно глядя на Катарин. — Если бы еще мне удалось избавиться от этих противных веснушек, я бы чувствовала себя намного лучше. Я перепробовала все типы лосьонов, но они все равно не подходят. Как ты думаешь, они когда-нибудь пропадут?