Голос сердца. Книга вторая
Шрифт:
— Позволь мне помочь.
— Спасибо.
Застежка была крошечной, и Нику пришлось потратить немало времени, чтобы надежно замкнуть и проверить ее. Склонившись к Катарин, он вдохнул аромат ее духов и внезапно ощутил неожиданное для себя волнение от ее близости. Его пальцы коснулись гладкой мягкой кожи ее шеи, и это прикосновение поразительным образом подействовало на него. Полузабытая волна желания вдруг поднялась в нем и окатила жаром лицо. Руки еще слегка дрожали, когда он отступил назад и снова взял шкатулку с сигаретами.
— Через минуту я буду готова, Никки, — сказала
— Можешь не торопиться, — ответил он и почти бегом выскочил в гостиную, сжимая в руках шкатулку.
Ник стоял у окна и курил, глядя на крыши Манхэттена и думая о Катарин. Почему после стольких лет разлуки, после всех причиненных ею ему душевных страданий она продолжает волновать его? В ней было нечто такое, что Ник не мог определить точно, какая-то неодолимая притягательная сила. Его реакция на близость к ней несколько секунд назад, столь удивившая Ника, была как эмоциональной, так и чисто физической. Катарин сохранила способность возбуждать его, даже не прикасаясь к нему. Она заставила его снова почувствовать себя двадцатипятилетним студентом в то время, как Карлотта только охлаждала его. Да, охлаждала, и очень заметно. Перед самым своим отъездом в Венесуэлу она назвала его импотентом. «Но тут вы сильно ошибаетесь, леди», — подумал Ник, и ему стало так хорошо, как не было многие годы с тех пор, как он вычеркнул Катарин из своей жизни. Целых двенадцать лет. «И вот ты снова вернулся к тому месту, с которого когда-то бежал прочь, Латимер», — сказал себе Ник. На какую-то долю секунды ему стало грустно, но потом, очень скоро его настроение снова поднялось. На самом деле он был рад, что случилось то, что обязательно должно было случиться. «Наши судьбы сплетены неразрывно, — думал он. — Жизнь неизбежно снова сводит нас, и я не в силах тому сопротивляться. Бесполезно бороться с собственными чувствами. Будь что будет!»
— Кстати, Никки, мне очень стыдно, но я ни разу не собралась спросить тебя про твоих родителей. Как они? — спросила Катарин, выходя из спальни и садясь в кресло.
Ник, оторвавшись от своих переживаний, обернулся на звук ее голоса.
— С мамой все хорошо, и с отцом — тоже. Правда, на той неделе он неважно себя чувствовал, но, как мне кажется, ничего серьезного у него нет. Просто возраст. Я уже начинаю свыкаться с мыслью, что ему недолго осталось жить на этом свете. К сожалению, никто из нас не вечен.
— Увы, — улыбнулась Катарин.
Ник задержал взгляд на Катарин и, оглядев ее всю с головы до ног, медленно произнес:
— Ты самая красивая женщина из всех, что мне доводилось встречать.
Катарин смущенно рассмеялась.
— Благодарю, но мы, кажется, отклонились от темы. Мы вроде говорили о…
— …моих родителях, я помню. Послушай, мне бы хотелось, чтобы ты забежала их навестить. Они всегда тебя любили и будут рады повидаться с тобой.
— Мне бы очень этого хотелось. Что, если на следующей неделе?
— Я предупрежу их. Может быть, мы пообедаем все вместе.
Зазвонил телефон, и Катарин вскочила на ноги.
— Да, давай. Должно быть, это Эстел.
Дождавшись третьего звонка, она подняла трубку.
— Алло? Да, проводите ее наверх. Спасибо.
— Разыграем Эстел? — смеясь, предложил Ник.
— Каким образом? — нахмурила брови Катарин.
— Я сейчас иду в спальню, снимаю там куртку и рубашку и выхожу, полуобнаженным, навстречу Эстел. Это произведет на нее…
— Никки, нет!
— Нет, еще того лучше, я, пожалуй, заберусь в постель.
Он поднялся и, снимая на ходу куртку и громко хохоча, направился в сторону спальни.
— Пожалуйста, не надо! — закричала Катарин, подбегая к нему и хватая его за руку. — Завтра об этом будет известно всему городу. Даже если мы сознаемся ей, что это шутка, она все равно не поверит…
— И, как я полагаю, пропечатает нас в своем журнале.
Катарин в ужасе уставилась на него.
— Но что же будет с Карлоттой? Вы же с ней любите друг друга.
— Плевать.
Ник снова надел свою спортивную куртку и, взглянув на Катарин, успел заметить замешательство и смущение в ее глазах. Он порывисто обнял ее и прижал к груди.
— Как я могу любить еще кого-нибудь, когда на свете есть ты. Ты, единственная моя Кэтлин, моя обожаемая Кэйт? — бормотал он, припоминая те уменьшительные имена, которыми он называл ее прежде.
— О, Никки, нет! Мы не должны, мы не имеем права…
Ник почувствовал, как она, несмотря на протестующие возгласы, теснее прижалась к нему.
— Но почему? — требовательно спросил он. — Назови хоть одну серьезную причину.
Раздался стук в дверь, и Катарин нервно рассмеялась.
— Вот и Эстел. Обещай мне вести себя прилично.
— Я постараюсь.
Минуту спустя Эстел Морган уже скакала, как резиновый мячик, по комнате, громко смеясь и приговаривая:
— Николас! Николас! Это грандиозно, просто грандиозно! Как я рада снова вас видеть. О Господи, кажется, вы…
— Нет, — перебила ее Катарин. — Мы — нет. Теперь давай выпьем по бокалу вина на дорогу. — Она взяла Эстел под руку и провела ее к креслам, по дороге тихо сказав: — Мы получили дурную весть.
Катарин рассказала Эстел о случившемся с мужем Франчески, и журналистка погрустнела, придав лицу приличествующее случаю выражение.
— Мне очень жаль. Это ужасно. Как вы оба хорошо знаете, Франческа Эвери не принадлежит к числу людей, которых я обожаю, но я не желаю ей горя. Да, плохие новости, очень плохие. Спасибо, — сказала она Нику, принимая у него бокал с вином.
Как обычно, Эстел распирали всевозможные новости и сплетни из жизни сильных мира сего, и в течение следующего получаса она щедро делилась ими с Катарин и Ником. В девять вечера Ник заявил, что им пора ехать в ресторан.
— Конечно, я только возьму жакет и сумочку, — ответила Катарин, направляясь в спальню.
— А я пойду позвоню домой, — поднялся за ней следом Ник. — Там должно быть новое сообщение от Нельсона Эвери.
К немалому смущению Катарин, он последовал за ней в спальню. Когда они оказались там вне пределов досягаемости Эстел, Катарин обернулась к нему и прошипела:
— Честное слово, Ник, я не знаю, что подумает Эстел?
— Не бойся. Кроме того, мне действительно надо позвонить по секрету домой, няне, с этого аппарата.