Голос сердца

Стоун Грейс

— Мне нравится моя работа, — собравшись с мыслями, ответила Одри. — И все в жизни меня вполне устраивает… То есть недавно еще устраивало… — совсем тихо добавила она. На самом же деле девушка понимала, что всегда плыла по жизни, как по течению реки, и что любая «смена декораций» всегда вызывала в ней лишь страх и смятение. Она боялась перемен. Хэлл прав — она самый настоящий испуганный страус.

Хэлл почти физически почувствовал отстраненность, напряжение и беспокойство девушки. Еще никогда и никого он не понимал так хорошо, как эту молодую женщину, сидящую

рядом с ним. Даже к парам, живущим в счастливом супружестве, подобное понимание приходит только по истечении долгого времени, да и то отнюдь не ко всем. Так что его восприимчивость — это либо что-то из области фантастики, либо… Либо Одри — его вторая половинка, отыскать которую в этом огромном мире удается далеко не каждому. Везет лишь избранным! И уж коль он счастливо попал в их число, то своего шанса не упустит!

Он позволил себе представить то время, когда у Одри больше не будет поводов впадать в меланхолию и уныние. Он хотел видеть ее такой, какой девушка была запечатлена на фотографии, стоящей на полке в квартире ее подруги: веселой и безмятежной. Желтый песок, набегающие на берег ленивые волны, и Одри, залитая солнечным светом, хрупкая, почти невесомая… А сейчас она встревожена, подавлена, напугана… Ему были понятны причины ее эмоциональной неуравновешенности, и он во что бы то ни стало устранит их и вернет покой и безмятежность на ее лицо и в ее душу. Он распутает это дело и достанет сукиного сына, который лишил Одри покоя! Это так же верно, как то, что его зовут Хэлл Роджерс!

Откуда-то сбоку раздался негромкий смешок, заставивший его опомниться и осознать, сколь далеко завели его собственные размышления.

— Что?

— У тебя такое лицо… Мрачное и решительное, словно ты собрался на бой с драконом.

— Каждый мужчина должен убить дракона, — заявил Хэлл с усмешкой. — Или хотя бы ядовитую змею.

— Как правило, мужчины совершают подобный подвиг во имя прекрасной дамы, — подсказала Одри.

— Точно, — совсем размягчаясь, подтвердил Хэлл.

Девушка замолчала, вдруг подумав, что, возможно, не она является прекрасной дамой этого мужчины. А вдруг у него есть другая?..

— О чем ты задумалась?

— О контрнаступлении! — Справившись со своими сомнениями, Одри повернулась к Хэллу и хитро улыбнулась: — Пора бы и честь знать, Хэлл Роджерс. Теперь моя очередь задавать вопросы!

— Ну что ж, задавай, — нехотя согласился он, уже предчувствуя, в каком направлении пойдет этот разговор.

— Что теперь будет, Хэлл? Я имею в виду оборудование в офисе Тома, «жучки» в моей квартире… Ты сообщишь в полицию, и Тома арестуют?

Ох, как ему не хотелось обсуждать этот «животрепещущий» вопрос. Этот Том Уилсон у него уже в печенках сидит. Хэлл даже поморщился.

— Вообще-то я еще не думал об этом, — соврал он.

— Не хочешь отвечать — не надо, — неожиданно обиделась Одри. — Только, согласно условиям нашего договора, ты тоже от меня не услышишь больше ни словечка!

Она так очаровательно надулась, что Хэллу захотелось немедленно ее поцеловать. Он сжал челюсти и сурово напомнил себе, что он за рулем и негоже «выпадать» из реальности, подвергая опасности участников дорожного движения.

— Одри, сейчас я готов ответить на любые твои вопросы, кроме этого. Но я не отказываюсь совсем. Просто сейчас я не готов к этому разговору.

— Хорошо. — Одри немного помолчала, а потом елейным голоском переспросила: — На любые вопросы, говоришь?..

Глава 14

Следующие полчаса Хэллу пришлось ох как нелегко. Он просто не ожидал такой массированной атаки и града вопросов.

— Ладно, даю тебе небольшую передышку, — смилостивилась наконец Одри.

— Спасибо, дорогая! — облегченно вздохнул он, и девушка рассмеялась.

— Отдохни немного, но имей в виду, что у меня еще много к тебе вопросов. Сейчас твоя главная задача — следить за дорогой.

Девушка так увлеклась своим «допросом», что совсем не обращала внимания, куда они едут.

Сейчас же, отсмеявшись, она откинулась на спинку кресла и поглядела в окно. Джип стремительно приближался к распахнутым металлическим воротам, символизирующим конечную остановку. Местность показалась ей до боли знакомой.

— Куда ты привез меня? — срывающимся от волнения голосом пробормотала она, хотя и так уже было ясно, куда он ее привез.

Хэлл сочувственно глянул на девушку, на тонкие руки, изо всех сил сжавшие ручку двери, словно Одри готовилась выпрыгнуть на ходу, и снова сосредоточился на дороге. Джип въехал в ворота, сбросил скорость и плавно затормозил у небольшого одноэтажного здания, порог которого Одри не переступала почти два года.

— Приехали, — сообщил Хэлл.

— Я не могу, — прошелестела Одри, с трудом выталкивая из себя слова.

— Конечно, можешь, — твердо сказал ей Хэлл, а потом дверь с ее стороны распахнулась, и Одри, подняв глаза, увидела… Коротышку Спенса.

— Одри! — проорал он. — Ты что, прилипла к этому сиденью?!

Понадобилось почти полчаса для того, чтобы она стала воспринимать мир как обычно, а не словно через мутную пленку. И все это время внутри ширилось и росло какое-то странное чувство. Словно Одри потеряла когда-то что-то очень дорогое, и вот теперь она это нашла, и рассматривает с жадностью, и ей радостно и мучительно больно одновременно. Как она могла так поступить? Как она могла так обойтись с ними? Откуда взялись те глупые комплексы и страхи, которые она лелеяла в себе столько времени?!

Ни один из старых друзей не упрекнул ее за то, что безо всяких объяснений она исчезла из их жизни, что игнорировала их приглашения… Они не задавали ненужных вопросов, не укоряли: они вели себя так, словно не было этих двух бесконечно долгих лет. Ее друзья просто радовались, что Одри сейчас с ними, рассказывали ей накопившиеся новости, шутили, поддразнивали девушку, как в старые добрые времена. Иногда она принималась искать глазами Хэлла, но он, не приближаясь к ней слишком близко, всегда был в поле зрения, давая понять, что он здесь и готов в любую секунду кинуться ей на выручку.