Голос сердца
Шрифт:
— Благодарю за комплимент, Ваше Величество, — произнесла, снова приседая в безупречном реверансе.
— Позвольте проводить вас к столу, Дионея, — протянул он мне руку. — Ведь мне можно вас так называть?
— Разумеется, Ваше Величество, — ответила сдержанно.
В глазах мужчины загорелись странные огоньки. Первый раз я столкнулась с тем, что не понимаю подоплеки действий собеседника, и видят боги, как же это нервирует.
«Рид, нужно поговорить, срочно!» — практически прокричала мысленно, тихонько тронув маленькую сережку в ухе, которая представляла собой артефакт связи, настроенный персонально на него.
Рид вздрогнул, и, оторвавшись от принцессы, украдкой глянул на меня.
«После ужина, хорошо?»
Разумеется, пришлось согласиться.
Сам ужин протекал в неожиданно непринужденной обстановке. По крайней мере, я честно постаралась расслабиться и отбросить все пугающие мысли. Без лишнего официоза, это действительно было похоже на семейный вечер, а не на чопорный светский прием. Кроме нас четверых больше никого не было, и я даже смогла насладиться атмосферой той душевности, которую было даже немного странно встретить у столь высокородных лиц. Ведь аристократы обычно отличаются известной скупостью в выражении своих чувств. А здесь не было ни капли заносчивости или высокомерия. И пусть император по-прежнему оставался для меня темной лошадкой, было заметно, как тепло он относится к своей сестре и как уважает друга.
Мы вели неторопливую беседу, делились свежими новостями, новыми впечатлениями. Я даже рассказала пару выдуманных историй из прошлого, благо, моя легенда была безупречной, и не нужно было бояться, что маленькая ложь раскроется.
Но, когда ужин подошел к концу и мы с принцессой направились к себе, испытала настоящее облегчение.
Рид не стал меня мучить и пришел в гостиную почти сразу же.
— Что-то случилось? — поинтересовался он.
— Случилось. Я сегодня первый раз встретилась с императором.
— И?
— И я его не почувствовала. Абсолютно.
— То есть? — немного растерялся мужчина.
— Ни одной эмоции, — ответила я. — Ни проблеска, ни отголоска. Ничего. И за весь вечер ничего не ощутила, хотя находилась совсем рядом.
— Занятно, — Рид задумчиво прищурился. — Представляю, как ты удивилась,
— Не то слово, — я подняла и нервно заходила по комнате туда-сюда. — Знаешь, каких трудов мне стоило сдержаться и не шарахнуть по нему каким-нибудь заклинанием, чтобы проверить, а человек ли это?
— Нападение на Его Величество карается смертной казнью, — спокойно проинформировал мужчина.
— Спасибо, в курсе, — ответила ему раздраженным взглядом.
— Так, Ди, не нервничай. А то сейчас вместе с тобой тут кругами забегаю.
— Вот не надо, закрывать свои собственные эмоции от других я умею прекрасно, — фыркнула, но все же села обратно в кресло. — Почему так произошло? Ведь других чувствую так же хорошо, как раньше.
— Здесь можно предположить только одно. Это естественная защита Первородного Пламени. Ты же знаешь, магия императора заметно отличается от общепринятой. Он постоянно окружен собственными щитами, закрывающими от любого внешнего воздействия.
— А принцесса? Ее я ощущаю.
— Они лишь носитель, не маг, — в фоне Рида проскользнула нотка мягкой нежности. — Алессандре было всего два года, когда случился прорыв, в котором погибли император с супругой.
— Так мало? — тихо произнесла я.
— Да, — Рид кивнул и устало потер виски. — Они решили провести выходные в Ин-Ламоре, так называлось поместье западнее столицы, оставив Аэргара за главного в Эльнуире. Прорыв случился поздно ночью, прямо там. Хотя на поместье была защита, она не смогла справится с напором тварей.
— И император тоже не справился с ним?
— Не смог. Никто не знает, почему. Только, когда Аэргар прибыл на место, в живых не осталось никого, кроме Алессандры. Ее сохранила магия. Но это страшное событие не прошло для девочки бесследно. Она испытала очень сильный шок, да и столь ранний всплеск силы оказался травматичным для ребенка. Поэтому ее аура оказалась безвозвратно повреждена и магичить принцесса не может.
Мы ненадолго замолчали, а потом Рид произнес, невидяще глядя куда-то далеко:
— Знаешь, Аэргар когда-то признался мне, что не верит в случайность гибели родителей. Ведь это странно, чтобы сильный, здоровый маг рода де Агадерр не смог закрыть банальный, в общем-то, прорыв.
— Подстроить такое невозможно.
— Знаю, — вздохнул друг. — Но я склонен верить Аэргару. Не знаю, что именно тогда произошло, но без злого умысла там не обошлось.
Я поежилась. Тревога Рида передалась и мне, и стало казаться, что сейчас под покровом темноты где-то совсем рядом могут твориться ужасные дела.
— Поэтому Алессандра особенно уязвима, — произнес Ридеон, заставляя меня отвлечься от своих мыслей.
— Не переживай, — я улыбнулась. — Мы не дадим ее в обиду.
— А по поводу императора — думаю, тебе не стоит даже и пытаться пробить его защиту. Просто прими это как данность.
— Что ж, придется работать в таких неприятных обстоятельствах, — вздохнула я.
— Слышал бы император, как ты называешь его «неприятными обстоятельствами», — хмыкнул мужчина.
— Я о ситуации в целом, а не о нем лично, — его слова заставили смутиться.
— Не думал, что доживу до момента, когда найдется тот, кому удастся застать врасплох непогрешимую Дионею, — поддел друг беззлобно.
— Да, — рассмеялась тихо. — Это был хороший щелчок по носу. Я так сжилась со своими способностями, поэтому, оказавшись без них, здорово растерялась.
— Ты просто привыкла все контролировать. Знать все про всех.
— Именно. Очень сложно оказалось быть лицом к лицу с человеком, понять подоплеку мыслей которого я не могу. Когда не знаю, в каком он настроении, как относится к окружающим и ко мне лично. Когда не получается проанализировать и просчитать. Это невыносимо бесит.