Голос Ветра
Шрифт:
Просто на автомате. Отключиться от всего. Мы с ним вместе, остальное – злой мир.
— Держите меня, это надо печатлить, — смеялся Егор.
— Запечатлеть, — поправили его из толпы.
— Не выпендривайся, умник! Ветер Ляльку будет танцевать!
Мелочи терпеливо ждали нас. Две пары малышей из первого класса, которые уже профессионально занимались танцами.
Но я упёртая, я этот вальс и с Ильёй, и без Ильи танцевала, зубрила, смотрела видео. Так что детям точно не должна была уступить. Только жалко, у них такие яркие костюмчики!
Танцевать собирались не на сцене, она маленькая, для танца было освобождено место у кресел. Двигаться собирались по кругу, чтобы не столкнуться.
Илья вывел меня за руку, я махнула юбками, постаралась сделать всё изящно и плавно.
В зале все замерли. Нас фотографировали, мама даже вперёд выскочила. Глаза сумасшедшие. Губы облизала, бровь вскинула. Илья понравился. Да так сильно! Похоже, будут неприятности.
Конечно, девятнадцать лет парню, он её выше, в плечах широк, красив как бог, талантлив…
В нём не было изъянов совсем!
Поэтому наш мир его так беспощадно топтал и пытался придушить. Такими вот тётечками, проблемными девочками, ревнивыми соседями, недовольными завистниками. Они все как с цепи сорвались, кидались на него со всех сторон. И как он отбивался, страшно представить. Куда бы ни пошёл Ветер, его везде встречали неадекватные люди. Или им казалось, что они нормальные, но съезжала крыша, когда понимали, какой это человек, не от мира сего, и ему не нужны дешёвые ценности. И жажда затоптать не подобного себе присуща многим. Люди не любят непохожих на них. Ненавидят, когда выбиваются из стада.
Мы уже танцевали, я делала всё правильно. Чувствовала его руку. Корсет на спине располагался низко. Хорошо, что его ладонь в перчатке, мне хватало пальцев на своей коже, чтобы так воспламениться, что казалось, уши горели. И это непроизвольно!
Движения лёгкие, скользящие. Ветер держал меня, вёл, руководил. Мне нужно было только довериться и не оступиться. Хорошо, что юбка, хотя и длинная, но не в пол, не мешала двигаться.
Не заметила, как закончилась мелодия, и зал взорвался аплодисментами.
Я посмотрела на Илью, он у всех на глазах…
Поцеловал меня в губы!
Улыбнулся. Я в ответ.
— Поехали к Тёме? — спросила я у него сквозь шум зала.
— Поехали, у меня в этой школе всё, — шепнул он мне в «раскалённое» ухо, как будто специально коснулся губами. — Только экзамены будут.
Замуж за него хотела!
Очень сильно!
Прямо сейчас!
Терпеть не могла!
Надо у папы спросить, что делать.
Как в тумане он повёл меня на выход.
Только из зала вышли, как наткнулись на мою озабоченную мамашу.
— Здравствуй, Илья, меня зовут Инга, — она сунула моему парню свою руку.
Ветров, естественно, знающий, что это моя мама, по нашему с ним общему желанию, вроде будущая тёща, решил пересилить своё отвращение ко взрослым женщинам и уже дёрнулся жать руку старой мымре. Она больше мне не мама! Я резко встряла между ними.
Инга
— До свидания, — кинула ей в лицо, сорвала с плеча Егора Буравкина свою куртку.
Инга опешила на мгновение. А потом опять поняла, что я ей не дочь, а соперница. Да! Именно так она меня воспринимала, как только я стала девушкой. И ревновала к папе, и к его знакомым, и к своим знакомым. Да, и била меня иногда. За саму себя, за свои выдуманные бредни. Сама придумала, сама приревновала, сама меня побила.
— Дрянь, ты что себе позволяешь?! — сквозь сжатые зубы зашипела Инга, хотела ударить меня или дёрнуть.
Никогда с мамой не дралась, и она могла оказаться сильнее, а на мне каблуки и платье.
— А вот этого не надо, — вступился за меня Ветер и вдвоём с Буравкиным встал между нами.
— Отошли! — взвизгнула она. — Данка! Мы уходим! Сюда, ко мне иди!
— Нет! Я тебе не принадлежу! — кричала я ей, на ходу накидывая куртку. В кармане телефон и банковская карточка, что ещё девчонке нужно?
Задрав подол платья, побежала к лестнице.
— Данка! — неслось мне вслед. — Отцу расскажу.
— Не страшно! — честно призналась я.
Егор с Ильёй оказались рядом.
— На каблуках бегать неудобно, — пожаловалась я мальчикам.
Парни над моей головой переглянулись и с двух сторон подхватили меня за руки и за талию. Они подняли меня над лестницей и быстро понесли вниз.
Мама что-то кричала вслед, даже швырнула в нас свою сумочку. Тяжело женщине, которая не может смириться, что есть ситуации, не подвластные ей.
А я, открыв рот, с восторгом смотрела, как лечу над лестницей, не падаю, потому что руки мужские, надёжные, сильные, держали крепко. И лестница закончилась, а меня не отпускали. С ветерком мимо вахтёрши и охранника, мимо дверей и с крыльца школы. Развевались белые юбки, весенний тёплый ветер подхватил завитки в моей прическе. И я рассмеялась от восхищения, которое захватило меня.
— Полетела, Лялька! — орал Буравкин.
— На крыльях Ветра! — закричал Илья, забирая меня у Егора, и закружил, ухватив за талию. — Лёгонькая моя девочка!
Держал на вытянутых руках, а я цеплялась за его плечи и ловила ртом воздух от восторга.
Папа
Илья
Два дня буду в ресторане работать. Каримыч заплатит, плюс чаевые. Да, у меня, как у официантов, есть чаевые. Только им беднягам не везло, потому что чаще всего карточками расплачивались, а ко мне подходили исключительно с наличными.