Голос
Шрифт:
Но разобрать слова по-прежнему не удавалось.
– Что с тобой?! Слышишь?! – Егор выбрался из-за стола. – Ответь мне!
Взял маму за руку, но она и этого словно не заметила, ладонь ее оказалась холодной, сухой и безжизненной.
Егору стало страшно.
– Бабушка! – закричал он. – Ты где?
Никто не ответил, и он побежал по коридору на кухню.
Бабушка неподвижно сидела на табуретке у кухонного стола, глядя в сторону телевизора на подоконнике. По экрану бежали цветные полосы, из динамиков вылетало отрывистое
И надо всем этим гремел, вел печальную мелодию Голос, странным образом не заглушавший другие звуки.
– Бабушка, – позвал Егор тише, уже не надеясь на ответ.
Лицо маминой мамы было пепельно-серым, на виске еле-еле билась крохотная жилка.
Что делать? Позвать на помощь соседей? Позвонить в «Скорую помощь»?
Взгляд Егора упал на настенные часы, висевшие над кухонным столом – большие, круглые, с листочками и ягодками на циферблате. Волосы на затылке слегка шевельнулись – секундная стрелка не двигалась, да и минутная замерла, точно ее приклеили.
Хотя часы эти висели тут всегда, сколько он помнил, и папа каждое утро заводил их, и сегодня тоже.
– Зачот… – пробормотал Егор, вспоминая, как сегодня чудесным образом успел на первый урок.
И в этот момент Голос стих, будто его выключили.
После мига оглушающей тишины забормотал телевизор, с улицы донесся сигнал автомобиля. Бабушка тяжело вздохнула, прижала руку к груди, наклонила голову на одну сторону, как всегда, когда у нее болело сердце.
Но ведь только что все было нормально!
– Егорка, ты где? – донесся из коридора голос мамы, а в следующий момент она вошла на кухню, осунувшаяся, замученная. – А, сюда удрал… Что-то сегодня я устала… Тяжелый день у нас в больнице.
Да, мама работает медсестрой, и дело это непростое.
Но еще пять минут назад она выглядела бодрой и радостной!
– Вы ничего не заметили? – спросил Егор, переводя взгляд с мамы на бабушку.
– Ничего, – сказала мама, и женщины переглянулись.
– Но ведь только что вы обе были как статуи! – выпалил он. – Минут пять! Зазвучало это, пение с неба, и вы замерли! Точно заснули стоя! Я вас разбудить хотел! Только не смог! И часы стояли!
И Егор указал на циферблат, по которому вновь шустро бежала секундная стрелка.
– Пение с неба? – мама ласково улыбнулась. – Неужели ты слышишь ангелов?
– Он выдумщик, как и все дети, – заворчала бабушка. – Люда, мое лекарство… Принеси, оно там, в буфете, а то что-то сердце прихватило…
– Вы мне не верите? – спросил Егор. – Думаете, я сочиняю? Нет-нет-нет!
Но почему они ничего не помнят!?
Ведь Диман тоже слышал Голос, и ничего с ним не случилось!
А вот «англичанка» одеревенела, как и техничка, и прохожие на улице.
– Конечно, верим, Егорка, – мама взлохматила ему волосы на затылке. – Расскажешь
И она вышла из кухни, отправилась искать бабушкины таблетки.
Ему не поверили, и настаивать бесполезно!
Решат, что он сочиняет, что наконец-то выучился плести небылицы, как тот же Диман!
– Нет-нет-нет… – повторил Егор, но уже разочарованно, без запала.
Может быть, папа воспримет его рассказ иначе?
Папа явился с работы, как обычно, после семи, раскрасневшийся от мороза, принес с собой запахи бензина и машинного масла. Он белозубо улыбнулся, как всегда, переступив через порог, но сегодня улыбка у него получилась вымученная, словно ненастоящая.
Егор дождался, пока папа поужинает, и только затем подошел к нему.
– Я хочу тебе кое-что рассказать, – серьезно, по-взрослому сказал он.
Папа слушал внимательно, не перебивал, не улыбался, не отвлекался на телевизор, где как раз начались новости.
Но когда Егор закончил, он проговорил:
– Ну ты же взрослый парень, и сам понимаешь, что такое просто невозможно. Раздающийся с неба плач? Чтобы люди, услышав его, замирали, а ты почему-то нет? Остановившееся время? Наверняка ты вычитал все это в какой-то книге. Ведь так, сын?
– Нет! Нет-нет-нет! – воскликнул Егор горячо. – Это правда! Так и было! Посмотри на бабушку! Почему она так плохо себя чувствует? Посмотри на нашу маму! Отчего она сегодня так устала?
Хотел добавить «посмотри на себя», но увидел на лице папы улыбку, и осекся.
Ему не верили, считали выдумщиком! И кто, мама с папой, самые близкие люди!
– Никогда не думал, что у тебя такое богатое воображение, – сказал папа мягко. – Может быть, тебе показалось? А то, что бабушка себя плохо чувствует, так что странного? И маме на работе порой достается…
Егор сжал кулаки, хотел сказать, что Диман, закадычный друг, тоже все слышал, что он может подтвердить! Но затем понял – родители не поверят, даже если привести сюда всех пацанов и девчонок из класса, что не оцепенели, когда с неба раздался непонятно чей Голос.
Решат, что дети шалят, сочиняют невесть что.
Неужели никто из взрослых не остался в сознании, не слышал это пение?
– Но почему… – прошептал Егор, ощущая, что слезы вот-вот брызнут из глаз: горячие слезы обиды на чужое недоверие.
– В следующий раз придумай что-нибудь более интересное, – папа подмигнул и поднялся, намекая, что разговор закончен – сейчас нальет большую кружку сладкого крепкого чая и усядется перед телевизором на весь вечер.
Егор отвернулся и поплелся в большую комнату, к своему столу.
Попытался играть на планшете, но игры не увлекали, залез в Интернет, там тоже ничего интересного, все те же дурацкие фотки, ролики и песни, бесконечные репосты и глупые фразы из взрослых книжек…
Но пока сидел во «ВКонтакте», пришло время ложиться спать.