Голос
Шрифт:
— Нет, — прошептала Рива ошеломленно, — ты же знаешь, образование у меня так себе, да и не увлекаюсь я политикой.
— Действующие мутации бывают только у глав семейств и у их прямых наследников. Остальным детям врачи ставят блокировку, подчищая ДНК. Просто так на Земле давно никто не рождается, только через искусственное оплодотворение. И каждая мутация уникальна. Тайная способность передается из поколение в поколение только для единиц. Если брать семью Ганновер, как теоретически имеющую свою уникальную мутацию, то вырисовывается очень интересная
— Какая? — Рива даже замерла от любопытства.
— Я построил график, взяв за основу данные твоих родственников. Это заняло немного времени, но результаты поражают. За последние двести лет выходцы из Ганноверов только пост Председателя Федераций занимали пять раз. Рива, представь! За двести лет — пять раз! — Рей возбужденно наклонился вперед, его глаза горели азартом. — И это помимо всего остального!
Девушка потрясенно молчала. Голова шла кругом. Какие-то наследственные мутации, жуткие, просто не поддающиеся осмыслению, теории… Нет, Рей ошибается! Сам же сказал, что это только слухи.
— Не понимаю, — она смотрела перед собой остекленевшим взглядом, — даже если предположить, что я — потерянный отпрыск Ганноверов и поэтому за мной теперь охотится семья Ноа, то почему эта мутация есть у меня? Я же не наследница.
— Тут нужно поразмыслить… — Рей задумчиво грел в руках чашку. — Допустим, Феатисте сделали блокировку еще до рождения, мутацию унаследовал один Майер. Далее. Она передает свое ДНК тебе естественным путем. В твое зачатие врачи не вмешивались, значит, ты могла что-то получить рикошетом, пусть в более слабом варианте, но все-таки…
— Да! — вдруг воскликнула Рива, наморщив лоб. — Я поняла, в чем суть. Бывает же такое, что наследник с действующей мутацией умирает. Что тогда? Семья останется без своей особенности?
— Нет, — ответила она на свой собственный вопрос. — Значит, в каждом члене семьи есть этот ген.
— Точно! — согласился Рей и дополнил: — Семья просто берет и рожает еще одного наследника с действующей мутацией.
— А как рожает, если наследник умирает? — опять растерялась девушка.
— Ты разве не в курсе?
Рива помотала головой.
— При заключении брака третьей степени у наследников берут так называемые биоматериалы — несколько десятков неразвитых яйцеклеток у женщины и сперму у мужчины. Далее с ними работают ученые.
— Жуть! — выдохнула девушка. — Слава богу, мы с Ноа ничего не сдавали при заключении брака.
— Да, тебе повезло.
Рей немного помолчал. Ему вдруг пришла в голову мысль, что Дарий возьмет теперь у Ривы биоматериал, и она ничего не сможет сделать. Причем не обязательно отцом будет Ноа.
Нет. Он не допустит этого.
— Если все так просто, почему нельзя взять кровь или другой биоматериал любого аристократа и протестировать? — опять поинтересовалась девушка. — Данные паспорта, конечно, секретны, но люди же попадают в больницы, лечатся в госпиталях… Любой врач может взять и подвергнуть анализу ДНК.
— В том-то и проблема, что не любой, — задумчиво произнес Рей. — Мутация так хорошо вплетена в структуру генома, что не знающие где искать никогда ее не обнаружат. Для обычного врача она может выглядеть как наследственная болезнь или повреждение ДНК в результате употребления наркотиков.
— Это же только теория? — Рива выжидательно уставилась на Рея, взглядом умоляя подтвердить ее слова. Думать, что она мутант, пусть и частично, не хотелось.
— Да, — он придвинулся ближе к девушке и обнял ее за плечи, — только теория, основанная на слухах и моих собственных домыслах.
Рива немного успокоилась и повеселела.
— Интересно, что же за мутация может быть у меня? — лукаво спросила она.
— Ослепительная красота? — предложил, улыбаясь, Рей. Рива шутливо толкнула его в бок и фыркнула.
— Думаю, что-то, связанное с голосом, — произнес он уже более серьезно. — Ты говорила, что мама хорошо пела. Да и ты сама…
— Я всегда считала, что мой голос — это подарок свыше, единственное чудо в моей жизни, — задумчиво сказала девушка и нахмурилась: — А оказывается, это мутация моей семьи…
Она даже не заметила, что приняла семью Ганновер как свою. Рей положил ладонь на ее руку и сжал тонкие пальчики.
— Ты — великий талант, — произнес он проникновенно, — твои песни берут за душу, вызывают яркие сильные эмоции. Это действительно дар свыше. Мутации здесь ни при чем.
— Да, — вдруг улыбнулась девушка, — почему же тогда не поют ни Роберт Ганновер, ни Майер?
И она захихикала, представив надменного седого старика на сцене распевающим арию.
— Не знаю, — пожал плечами Рей и повторил: — Это же только мои теории… Но если у тебя в геноме нашли искусственно выведенную древнюю мутацию, то это плохо. Теперь Дарий тебя просто так не отдаст.
Рива бежала по узкому извилистому коридору. Тьма обступала ее со всех сторон. Девушка чувствовала, что за каждым поворотом ее поджидают жуткие чудовища и смертельная опасность. Вот справа промелькнуло смутно выступающее из тени лицо Забира, искаженное яростью. Рива шарахнулась в сторону, больно ударившись плечом о каменный выступ. В следующем ответвлении ее ждали братья. Калеб стоял с короткой плеткой в руках и помахивал ею в воздухе. Рива резко повернула назад и шмыгнула в маленький узкий лаз.
Она задыхалась, боялась, что не успеет, что из-за ее медлительности погибнет дорогой ей человек, и это будет только ее вина. Сердце выскакивало из груди, воздуха не хватало, холодный липкий пот заливал глаза, не давая разглядеть, что там впереди. Она уже медленно, раздирая кожу в кровь, ползла, еле-еле передвигая руки и ноги, по шершавым острым камням. Рива искала врача для мамы. Она подозревала, что мулла не поможет ей, а времени оставалось все меньше и меньше. Она чувствовала, как жизнь по капле уходит из тела мамы, словно сама умирала там, на залитой кровью кровати. Но Рива знала, что где-то совсем рядом ждет спасение. И она обязательно приведет маме помощь.