Голоса с улицы
Шрифт:
Дейв подошел к нему.
– Знаешь ее?
– Нет, – ответил Хедли.
– Она издает в Сан-Франциско высоколобый ежеквартальный журнал. Критические статьи о Т.С. Элиоте и Юнге. Рассказы под Капоте… или что-нибудь еще похлеще.
– Знаю, «Суккуб».
– Хочешь домой? Могу отвезти – удобный повод улизнуть отсюда.
– Я сам доберусь, – сказал Хедли. Он пытался понять, почему эта женщина вызывает такую активную неприязнь у Дейва и Лоры. – Не утруждай себя…
– Я все равно тебя отвезу, – Дейв махнул Лоре, та сердито глянула, но не стала его останавливать. – Надеюсь, Марша исчезнет до моего возвращения, – он распахнул дверь в
– Ты уходишь? – спросила высокая стройная женщина.
– Я вернусь, – уклончиво буркнул Дейв.
Перед тем как за ними закрылась дверь, Хедли в последний раз взглянул на Маршу Фрейзьер, которая, скрестив руки на груди, вещала таким же низким, безразличным голосом.
– Они никогда не могут остановиться, – злобно сказал Дейв. – Я имею в виду болтовню. Но это еще не самое худшее. Если б на этом все заканчивалось… – Он запальчиво продолжил: – Я должен был догадаться, что эта ерунда со Стражами выманит их из нор. Хренов грибок – перевернешь камень, а он уже тут как тут.
Порывшись в памяти, Хедли спросил:
– Это не та женщина, для которой ты писал статью? Ты еще вступил в дискуссию, а она так ничего и не опубликовала.
– Фашики, – буркнул Гоулд тоскливым голосом, в котором сквозило дурное предчувствие. – Поклонники Эзры Паунда, – они с Хедли угрюмо шагали по тротуару к машине. – Антисемиты, – он в бешенстве распахнул дверцу. – Запрыгивай, и поехали. Если даже мы разобьемся… я все равно хочу отвезти тебя домой. Лучше тебе поменьше видеть этих людей.
Джим Фергессон, сорокадвухлетний мужчина с крепким здоровьем, владелец магазина «Продажа и обслуживание современных телевизоров», лежал у себя в гостиной и подсчитывал барыши. Его туфли валялись грудой возле дивана. На полу лежала скомканная газета. В углу качалась в кресле его жена Элис, которая вязала коврик. Радио вкрадчиво рассказывало о новых успехах в производстве семян для газонов, призванных совершить революцию на открытых террасах.
Фергессон достал из пепельницы в виде раковины дымящийся остаток сигары и вставил его между зубами. Он задумчиво рыгнул.
– Позвоню-таки Баду О’Нилу, – воскликнул он. – Что меня останавливает? Съезжу туда и заключу сделку сегодня же вечером.
– Съезди и посмотри еще раз, прежде чем принимать решение, – посоветовала Элис.
– Я осмотрел все так тщательно, что нашел бы дорогу в темноте. Если я не заключу с ним сделку, магазин заграбастает кто-нибудь другой, – он алчно подсчитал суммарную выручку. Высокая процентная норма чистой прибыли. Нет, сама по себе прибыль создает ложное представление; он отбросил прибыль и сосредоточился на общей картине. Разумеется, прибыль важна: никто не занимается бизнесом лишь для того, чтобы видеть свою фамилию на государственном налоговом сертификате, приклеенном над кассой. Извлечение прибыли так же органично для бизнеса, как для поезда – грохотать по рельсам. Прибыль – это коэффициент: сок, вытекающий из-под пресса… Свидетельство того, что бизнес успешен.
Но прибыль имеет смысл, только если пускать ее в дело, реинвестировать. Если карданный вал двигателя ни с чем не соединен, он крутится вхолостую, как бесполезная детская игрушка.
Вот почему так важно было приобрести «Электроприборы О’Нила» – шикарный, пафосный, глянцевитый, новейший универмаг, расположенный рядом с шоссе, со сверкающими неоновыми вывесками, подвесными светильниками, белоснежными холодильниками,
Приобретая «Электроприборы О’Нила», Фергессон демонстрировал свою высокую духовность.
Как он любил осторожно вставлять чугунный ломик между планками из мягкой свежей сосны, кромсать ножницами перекрученную проволоку, выдергивать коричневую клейкую бумагу из-под высоченной, гладкой, белой металлической плиты. Фергессон испытывал острейшее наслаждение, когда, сидя на корточках, прикреплял колесики к днищу тяжелой стиральной машины. Он приходил в экстаз, совершая акт высшего поклонения, когда распаковывал лотки и хромовые полки девятифутового холодильника и вставлял их на место (куда они всегда идеально вписывались). А магазин О’Нила был буквально набит запакованными холодильниками, которых еще никогда не касались, не лапали, не осматривали.
– Да никто его не заграбастает, – мягко сказала Элис. – Он уже полтора года как выставлен на продажу.
Джим Фергессон выбрал себе жену на одиннадцать лет младше – дебелую, черноволосую, с умелыми руками и решительным, настороженным лицом женщины, эффективно управляющей всеми отраслями домашнего хозяйства.
– Ты же обычно не поступаешь столь опрометчиво, – продолжила она. – Что-нибудь случилось?
– Нет, – кратко ответил Джим. – Я прождал полтора года. Разве это называется опрометчивостью?
– Попомни мои слова, если ты купишь «Электроприборы О’Нила», тебе придется вкалывать в два раза больше, чем сейчас, – терпеливо и твердо объясняла Элис. – У тебя ведь и так хлопот полон рот. Почему не оставить деньги в банке? Ты получаешь два с половиной процента годовых – скорее всего, из О’Нила больше и не выжмешь. Там же работы выше крыши.
– Мы это уже обсуждали, – ответил Джим. Жена порой разрушала все чары. – Я хочу расширяться, хочу расти, – чувствуя, что Элис понимающе улыбается, Фергессон выпрямился с оскорбленным видом. – Перестань надо мной смеяться, старая ведьма. Если просто сидеть на одном месте, этот проклятый бизнес сожмется. Не успеешь оглянуться, как он скукожится.
Элис усмехнулась.
– Когда ты не на работе, то представляешь свой магазин размером с универмаг «Мейсиз».
– Я умею мечтать, – сказал Джим.
– У тебя длинный язык. Во время депрессии ты работал продавцом, и твой язык позволил нам выжить. Помнишь, как долго ты рекламировал товар за девять долларов? Дольше, чем теперь рекламируешь трехсотдолларовый телевизор.
Джим Фергессон погрузился в воспоминания.
– Из-за этих девятидолларовых «эмерсонов» мы сидели на бобах, – он улыбнулся себе под нос. – Помнишь, как зимой я включил обогреватель в подсобке? Ты сидела в конторе и печатала счета. Зашел человек – взглянуть на приборы… Ты удивилась, почему я не вышел, – он захохотал. – А я крепко спал рядом с обогревателем.