Голосами животных: Пьеса. Стихи
Шрифт:
У лукоморья
У лукоморья стало сыро,
Там ныне ель, ольха, сосна.
Учёный кот давно уж вырос,
Ушёл в иные времена.
Но на протоптанных дорожках
Ещё видны следы зверей.
В избушке (не на курьих ножках)
Есть окна (правда, нет дверей).
Ещё там леший где-то бродит;
Русалку видели давно,
Яга куда-то делась (вроде
Но это, впрочем, всё равно.
Там царь Кощей над златом чахнет
(Но нам-то золото зачем?!);
Там дух лесной Чащобой пахнет
И не отбить его ничем.
Там лес и дол видений полны,
А из видений (лёгкий труд!)
Животные там создают
Стихи невольно и привольно
О жизни птичек и зверей
В чаду совсем недавних дней.
Выхожу один на дорогу
Выхожу один я на дорогу.
Сквозь туман обратный путь блестит.
Ночь темна. Я прислонился к стогу.
Шерсть мою луна чуть серебрит.
В небесах торжественно и чудно.
Спит земля в сиянье голубом.
Отчего же бегать стало трудно?
Жду – чего? Жалею ли о чём?
Уж не жду от ночи ничего я:
Лось ушёл, и стаю бросил я.
Я хочу свободы и покоя
Там, где нет ни стаи, ни селян.
Нет, не той свободы я желаю,
Что нам прочит яростный вожак,
А такой – от края и до края,
Чтобы её не охватить никак,
Чтоб от ночи тёмной до рассвета
Сладкий голос ничего не пел
И не гнал меня на буйство это,
Где погоня – вечный мой удел.
Умом не понять
Умом Чащобу не понять,
Да и ума здесь – птицы, звери…
Здесь даже мишки – наша знать –
В Чащобу могут только верить.
История государства чащобского
Послушайте, что вспомнил
О том, как было встарь,
Ваш ворон:
– Лес, огромный
Стоял, медведь был – царь.
В лесу – стволы застыли,
Скрывая свой секрет.
Страна была обильной,
А вот порядка – нет.
Задумал сильный ветер
Почистить тот удел,
Чтоб за «порядком» этим
Другой кто посмотрел.
Он повалил деревья
(Осталась только треть).
И вот – итог узревши,
Скончался царь-медведь.
Но расплодились быстро
И гриб, и короед.
И стало тут нечисто,
А всех иных свирепей
Возник такой палач:
Он грыз наш лес, как репу…
А звать жука – усач.
Он разных насекомых
Насильно подчинил,
Построил им хоромы…
А лес всё гнил и гнил.
От этой перемены
Пропали кедр и дуб.
Порядок стал отменный,
Хоть и отменно груб.
Но пищи стало мало
При том лесном царе.
Всё царство обветшало,
И жук-усач умре.
Потом пришли напасти
От разных прочих бед –
Личинок разной масти,
Грибов… на много лет.
И пусть не слишком сладко
Жить при клеще, хруще,
Но лучше, чем в «порядке»,
Что был при усаче.
Лес отрастал немного,
Явился и подрост.
Порядок стал нестрогим,
Был строгим, правда, пост.
Теперь – не те приметы:
Порядок! жизнь – на плюс…
Подробности?
Об этом
Я говорить боюсь.
Полный зоб клюквы
«Ой, полна моя грудная зобушка,
В ней не только лишь хвоя.
Прилетай ко мне, моя зазнобушка,
Здесь вся ягода – твоя.
Для тебя, моя подруга нежная,
Собирал сегодня в зоб
Клюкву сладкую, подснежную
(Всё болото я огрёб).
Тратил я часы немалые,
Чтоб набрать тебе товар.
Посмотри на гребень алый мой,
Принимай сердечный дар.
Будут ягоды душистые
Пахнуть сладко до утра.
Только капли серебристые
Нам подскажут: всё, пора».
Знает только ночь глубокая,
Как поладили они.
Ой, ты, небо черноокое,
Тайну эту сохрани.
А потом дружку-приятелю
Говорит наш молодец:
«Нынче клюквы здесь богатенько!»
Тут и песенке конец.
Крайний северянин
Я – очень крайний северянин:
Мне мишка бурый – не родня.
Мне неприятны те миряне,
Что слабо веруют в меня.
Я покорил снега и полюс,
Я все торосы покорил,
Я проявил стальную волю,
Порвав при этом восемь жил.
Я – не слуга, я – царь народа: