Голова королевы. Том 2
Шрифт:
— Удалите отсюда своих дам, ваше величество, тогда вы это узнаете! — ответил Мюррей.
Королева принимала Мюррея и его спутников в присутствии приближенных фрейлин; немного подумав, она сделала дамам знак удалиться, и дамы вышли из комнаты.
— Можете теперь говорить, — обратилась Мария к брату.
— Вам, вероятно, известно, ваше величество, — начал Мюррей, — что вследствие вашего отказа от престола на шотландский престол вступил ваш сын и до его совершеннолетия я назначаюсь регентом, но я могу исполнять свои новые обязанности лишь тогда, когда услышу от вас, что вы добровольно отрекаетесь от престола.
— Добровольно отрекаюсь от престола? — изумилась Мария.
— Выслушайте меня, ваше величество, — продолжал Мюррей, — ваше управление государством привело Шотландию к гибели.
— В этом виноваты крамольники, неверные вассалы, а не я! — возразила Мария.
— Погодите, ваше величество!… Позвольте вам напомнить, что вы, едва вступив на шотландский престол, повели себя самым недостойным образом, — Мюррей резко прервал Марию. — Вы пожелали уничтожить господствующую религию и заменить ее бреднями папистов, вы растратили средства страны, пустились в такие авантюры, от которых отвернулась бы всякая порядочная женщина, вы допустили коварное убийство мужа и отдали свою руку убийце; в довершение всего вы попрали права и свободу шотландского народа.
Во время обвинительной речи брата Мария стояла как окаменелая.
— Господи Боже! — вдруг расплакалась она. — Такие вещи позволяет себе говорить мой брат, мой первый верноподданный! Лорд Этол, я знаю вас как честного человека, — обратилась она к одному из свиты Мюррея, — защитите же меня от этих оскорблений!… Вы обвиняете меня, милорды, но если даже все обстоит так, как здесь говорилось, то не нужно забывать, что моим советчиком был Джэмс Стюарт, ныне граф Мюррей. Может быть, вы желаете, чтобы я повторила то, что вы мне советовали, лорд Мюррей?
— Это совершенно необязательно! Все то, что произошло с вами, — естественный результат вашего поведения, — ответил Мюррей.
— Милорды, вы видели, что и я умею быть строгой, положите же предел дерзости этого господина. Помните, что я — ваша королева! — величественным тоном заметила Мария.
— Нет, вы не королева, а преступная женщина, которая должна будет ответить перед судом, если не согласится принять надлежащие условия! — жестко возразил Мюррей.
— Вы неизбежно погибнете, если вздумаете бороться с нами.
Мария с таким ужасом глянула на брата, точно увидела перед собой страшный призрак.
— Чего хотят от меня? — спросила она почти беззвучно.
— Ваша жизнь висит на волоске! Стоит только кому-нибудь из ваших приверженцев пойти против законных требований короля — и вы будете убиты! — продолжал Мюррей.
— Разве я не могу сделать какое-нибудь распоряжение, запретить что-нибудь в этом строгом заключении? — в отчаянии воскликнула королева.
Если хоть один из шотландцев выкажет неповиновение королю по вашей милости, если вы попытаетесь призвать для своей защиты французское или английское войска, если вы сохраните свою позорную страсть к Босвелу, то вы погибнете! — твердил свои угрозы Мюррей.
Мария смолчала и опять расплакалась.
— Измените свой образ жизни и подчинитесь тем людям, которые желают вам добра! — продолжал Мюррей. — Тогда ваша честь и жизнь будут спасены, и вы будете жить в подобающих вашему сану условиях. Итак, вы добровольно отказываетесь от престола? Не правда ли?
— Да, да… конечно! — со стоном произнесла Мария и, разрыдавшись, упала в кресло.
Мюррей, очевидно, вел эту недостойную игру с целью оправдать себя в глазах общества. Однако результат получился совершенно противоположный. История навсегда осудила его неоправданную, бесполезную жестокость по отношению к Марии Стюарт. Хитрый Мюррей нарочно остался подольше в Лохлевине и проводил почти целые дни в обществе Марии, прикидываясь нежным братом, для того чтобы убедить всех, что отречение ее от престола не носило ни малейшего насильственного характера.
Но эти дни были очень тяжелы для Марии, она совершенно упала духом и нужны были особенные условия, чтобы заставить ее приободриться и снова поднять голову. По-видимому, друзья Марии Стюарт поняли это и приняли свои меры.
На третий день пребывания Мюррея в Лохлевине в замке вдруг появился мальчик-негритенок, привезший лорду Вильяму Дугласу письмо от его жены. Лорд Дуглас сидел за столом со своими высокопоставленными гостями, когда лакей доложил, что мальчик желает передать письмо прямо в руки лорда, не доверяя его никому другому. С разрешения королевы, которую как бы в насмешку окружали знаками почтения, негритенка ввели в столовую. Мария сначала скользнула безразличным взглядом по маленькой фигурке мальчика и его курчавой голове, но вдруг вздрогнула, узнав знакомое лицо, появления которого тайно ждала; и самые смелые надежды зашевелились в душе измученной Марии. Так как все уставились на негритенка, то никто не заметил минутного смущения королевы.
Мальчик остановился у порога, держа в руке письмо и ожидая знака лорда Дугласа, чтобы подойти поближе. Хозяин дома подозвал его; тогда он опустился на колено и положил письмо на свою голову, как только лорд Дуглас взял его, негритенок отошел снова к двери. Старый лорд разорвал конверт и прочел послание.
— Пишут про семейные дела, — наконец проговорил он, слегка ворчливым тоном. — Жена просит, чтобы я простил внуку его глупую выходку и снова принял его к себе.
Мария слегка покраснела при этих словах.
— Речь идет, вероятно, о Георге? — спросил Мюррей.
— Да, о нем! — ответил старик.
— Ну, дядя, простите его, я тоже прошу вас. Ведь большой проступок он не мог совершить! — сказал Мюррей.
Очевидно, Вильям Дуглас никому не сказал о том, что его внук сделал попытку освободить шотландскую королеву. При последних словах Мюррея лицо старика приняло строгое выражение, но он счел неудобным открыть теперь ту тайну, о которой так долго молчал.
— Да, я прощаю ему и позволю приехать сюда! — проговорил лорд Дуглас, обращаясь к негритенку.