Голова королевы. Том 2
Шрифт:
Ирландец взял следующую бумагу и принялся читать ее, но чем далее читал, тем больше расширялись его глаза, в конце концов он откинулся на спинку стула и задумчиво уставился в потолок.
— Ну? — нетерпеливо крикнул Том. — А здесь в чем дело?
— Это — завещание, — сказал он. — Твой отец завещает тебе в нем две тысячи золотых крон, дом, лодку и кучу разных хороших вещей.
— Мой отец? — смущенно спросил Том. — Ах, так! Гм!… Ну, давай-ка эту бумагу сюда, она, кажется, может пригодиться…
— Так, значит Джон Гавиа — сын герцога? — пробормотал Персон. — Кто бы мог подумать это! А старый Гавиа просто обокрал Джона!
— Что ты бормочешь там? — спросил Том, не понимавший по-ирландски.
— Ничего! — ответил Персон, подавая ему бумаги, а затем вдруг словно пришел к какому-то внезапному решению.
Притворяясь равнодушным, он просмотрел остальные бумаги и вкратце изложил их содержание, сказав, что они не представляют никакой ценности.
Если бы на месте пьяного Тома был кто-нибудь другой, то он давно бы заметил, каких усилий стоило Персону подавить все усиливавшееся возбуждение и удивление, которые вызвал в нем дальнейший просмотр бумаг.
В конце концов Персон отдал все бумаги матросу и спросил: — Ты нашел все это?
— Ну да, друг, конечно, нашел… А что скажешь? Разве это — не знатная находка!
— Ты, конечно, вернешь все это законному владельцу?
Матрос смущенно замялся.
— Ну да… конечно… — наконец ответил он, — если бы только я знал, кто этот самый «законный владелец»…
— Положим, это — правда, — пробормотал Персон.
Несмотря на все свое опьянение, англичанин теперь отлично понял, какую глупость он сделал. Очевидно, он захотел исправить дело, поэтому и вытащил один из золотых свертков, достал оттуда золотой и сунул его Персону в руку.
Это обстоятельство только подтвердило ирландцу справедливость его подозрений. Он, разумеется, взял монету, но весь его вид явно говорил, что он далеко не удовлетворен.
Том сунул сверток обратно в карман и, бросив второй золотой на стол, крикнул:
— Водки!
Хозяин принес заказ, но видно было, насколько он смущен.
Персон и Том выпили. Англичанин совершенно опьянел. Посетители один за другим стали покидать кабачок. И в конце концов в нем остались только Персон и Том.
Тогда к ним подсел и хозяин, бросавший мрачные взгляды. Оба собутыльника говорили одновременно, не слушая друг друга.
— Эй ты! — крикнул Персон на языке древних кельтов хозяину. — Смотри, мы делимся!
Том как раз рассказывал об одном из фантастических приключений во время его поездки по Ледовитому океану.
— Ну уж нет! — ответил на том же языке хозяин. — У меня с тобой нет ничего общего!
А все-таки придется!… Сбегай-ка к дому Гавиа и посмотри там, что случилось. Этот субъект обокрал старика, а может случиться, что и убил… Таким образом, ты можешь заработать полицейскую премию за поимку убийцы. Но только говорю тебе — мы делимся!
— А, таким образом? Ну, пожалуй! — ответил хозяин и поспешно вышел из кабачка.
Том продолжал свои рассказы и был в полной уверенности, что его слушатель полон восхищения от его находчивости и храбрости.
Через полчаса кабатчик вернулся.
— Дверь дома стоит раскрытой настежь, старик мертв! — доложил он. — Но только по всем признакам он не убит, а умер собственной смертью. На столе я нашел маленькую шкатулку, разбитую вдребезги, на полу разбросано золото, которое я подобрал. Ну, что же нам делать теперь?
Том продолжал свои рассказы.
— Выведи этого парня на дорогу, — сказал Персон, вставая с места, — а там мы уже обсудим дальнейшее!
Тому было не по душе, что его собутыльник собирался кончить попойку, но Персон не внял никаким уговорам и спокойно ушел.
Через некоторое время англичанин, пошатываясь, шел по дороге под руку с хозяином, кругом стояла глубокая ночь.
Дорога вела вдоль каменистых ущелий. В одном из самых диких мест ее в течение нескольких минут слышался шум краткой, но ожесточенной борьбы, затем все стихло. Вдруг в тишине ночи послышался всплеск воды, словно в море бросили что-то тяжелое, и опять все стихло…
Через полчаса после того, как. Персон вышел из кабака, он снова вернулся туда в сопровождении хозяина. Персон шел гордой поступью с высоко поднятой головой, а весь вид кабатчика говорил о страхе и подавленности.
Персон вытащил из карманов плаща свертки золота, украденные матросом из дома Гавиа. Он прикинул их вес на руках и принялся распределять на две равные части, после чего пододвинул дрожавшему хозяину его долю.
Хозяин пошел к стойке налить еще по стаканчику водки, а тем временем Персон вытащил из кармана сверток бумаг и внимательно перечитал их, потом с удовлетворением кивнул головой и снова спрятал.
— Ну-с, старик, — сказал он, принимая поданный ему стакан, — теперь мы больше не знакомы друг с другом!
Кабатчик утвердительно кивнул головой.
Персон выпил и вышел из кабака, даже не попрощавшись с хозяином.
— Ну, а теперь, лорд Спитта, — пробормотал он, кидая взгляд по направлению к Белфасту, — вам придется иметь дело со мной!
Буря рассеялась, настал дивный, хотя и краткий вечер, и улицы Белфаста наполнились гуляющими.
Во дворце Спитты с внешней стороны все как будто пришло в обычный порядок. Швейцар стоял на своем посту, как и всегда, но только уж не был одет в парадный мундир. Лакеи покончили с возложенной на них обязанностью спроваживать приглашенных гостей, и теперь могли на досуге предаваться болтовне.