Голова королевы. Том 2
Шрифт:
Персон сидел онемевший и неподвижный. Наконец он тяжело вздохнул, однако его глаза тотчас ярко вспыхнули, и он, задорно вскинув голову, сказал:
— Да, мне известно более того!
— Тогда сообщите мне, если это возможно.
— А вы все еще не оставили своего намерения отомстить лорду Спитте?
— Я никогда не намеревался делать этого, нет, я хочу окончательно низвергнуть его, чтобы он не мог больше вредить.
— Все равно у меня с вами одинаковая цель, которая сделала нас союзниками, как бы ни называли мы наши стремления. Словом, вы твердо держитесь принятого решения?
— Я никогда не отступал от него.
— Отлично!… Но сначала я отправлюсь еще сегодня же ночью на Ларган и приму там участие в охоте.
— Мне-то что?
— Я похищу леди Веронику, если она вообще согласится на это.
— Вот глупость!
— А вы дадите мне письменное обязательство на годичный срок щадить ее отца, не притесняя его требованиями о возврате тех сумм, которые он взял у вас в долг.
— Не дам!
— Далее вы откроете ему кредит на две тысячи крон и вручите мне чек, удостоверяющий его право на эту сумму.
— Ни за что! — снова отрывисто и холодно ответил мавр.
Персон засмеялся, после чего произнес:
— Я докажу вам, что ваши твердые «нет» могут быть отменены.
Маурана пожал плечами, точно хотел показать, как недоверчиво он относится к болтовне гостя.
Персон не спеша вынул из кармана один из своих кошельков и, отсчитав некоторую сумму денег, положил ее на письменный стол. Лицо банкира осталось бесстрастным, он спокойно следил за пальцами клиента, после чего подошел к своей конторке и начал писать. Персон потихоньку смеялся.
Маурана вернулся с исписанной бумагой и подал ее посетителю.
— Итак, чек я получил! — сказал Персон. — Скоро же вы отступились от своего решения!
— Я не изменял никакого решения, вы вольны распоряжаться своими средствами, это меня нисколько не касается.
— А вы согласны теперь дать мне письменное доказательство, о котором я просил?
— Нет!
— Причина?
— Вы знаете ее!
— Что за дело нам обоим до этих жалких невольников?
— Каждая угнетенная личность, — возразил Маурана, — каждая угнетенная национальность может рассчитывать на мое участие и помощь, как и вы.
Персон покраснел.
— Но какой прок из того, если невольники переменят только своего господина?
Тут впервые улыбнулся сам банкир.
— Я составил план, теперь от меня зависит назначить будущего владельца Бэллинэгема, и если бы, например, им сделались вы, то я предписал бы вам отдавать землю в свободное распоряжение крестьянам, разумеется, за арендную плату, в короткое время Бэллинэгем превратился бы в образцовое имение, а вы сделались бы первым богачом в Ирландии.
— Между тем я никогда не буду владельцем этого имения, а год отсрочки не изменит ничего в вашем плане.
— В нем и не должно быть никакой перемены, но вы могли бы сделаться владельцем тех земель, если бы только…
— Довольно! Я не могу — и конец.
— Ваша воля!
— Прочтите вот это! — Персон вынул украденные бумаги и подал их банкиру.
Маурана взял их и прочел.
В его чертах не произошло ни малейшей перемены во время этого чтения, но его глаза метали искры и пламя, наконец он положил руку на прочитанные документы и, откинувшись на спинку кресла, резко спросил:
— Откуда у вас эти бумаги?
— Это — моя тайна! — ответил Персон.
— Вы знаете Джона Гавиа… или же…
— Допустим, что знаю…
— Он передал вам эти документы?
— Допустим, что так. И вдобавок, из-за того, что чувствует себя слишком слабым, чтобы распорядиться этими бумагами по своему усмотрению, передал для того, чтобы я выступил под видом Джона Гавиа, или лорда Спитты. Так что, я полагаю, мы доберемся до губернатора, ненавистного вам лорда Спитты.
Маурана пристально смотрел на говорившего.
— Персон, Персон! — произнес он тоном предостережения. — Однако я не скажу больше ничего и не хочу больше ни о чем слышать.
— Клянусь вам, что этих бумаг я не вырвал силою и не выманил хитростью ни у старика Гавиа, ни у его сына Джона. Вы поверите мне, что Гавиа умер?
— Умер? — несколько опешив, спросил банкир. — Это дело — дрянь.
— Конечно!… Но вы дадите мне теперь письменное обязательство?
Маурана снова бросил зоркий взгляд на просителя и задумался.
— Персон, — с расстановкой сказал он наконец, — я выдам расписку, но меня побуждает к этому лишь то обстоятельство, что мы хотим сломить могущество Спитты. Так как он мог или даже должен был пойти мне наперекор, то я до настоящего времени не принимал более энергичных мер против лорда Бэллинэгема.
Маурана подсел к своей конторке и стал писать, когда он кончил, то молча передал бумагу Персону.
— Благодарю вас, — сказал тот. — Будьте добры еще принять на хранение мои бумаги, а также эти деньги, расписки мне не требуется, обозначьте только эти кошельки как мою собственность.
Персон положил свои сокровища на стол и поднялся с места. Маурана убрал их молча, не обнаружив никакого удивления.
— Когда мы увидимся с вами? — спросил банкир.
— Я полагаю, завтра вечером. Всякого благополучия.
— Благодарю вас!
Персон покинул комнату и вышел из дома.
Едва дверь за ним захлопнулась, как в кабинет вошла красивая девушка и шепнула Мауране, молча сидевшему за столом:
— Ты ничего не скажешь мне, отец?
— Ничего, Саида!