Голубая кровь
Шрифт:
– Лета, очнись! Что произошло?
– в который уже раз переспрашивал вейр, требовательно смотря мне прямо в глаза и, кажется, начиная терять терпение. Я наконец перевела на него пустой взгляд и, с трудом разлепив сухие потрескавшиеся губы, выдавила единственный интересующий меня сейчас вопрос:
– Что это за место?
– Здесь Айра нашла своих мужа и сына, - глухо ответил мне вейр, - и мы сейчас стоим на краю их погребального костра.
О Боги... Значит, мне и правда снилась Айра... Я медленно пошла к центру круга. В окутавшей меня ватной тишине сухо скрипели угли - время совсем не тронуло эту часть Равнины Духов, и меня не покидало ощущение, что земля под моими ногами еще вчера стонала в объятиях всепожирающего пламени. Вейры и эльф остались позади - никто из них не попытался меня остановить или последовать за мной. Когда до сложенных в кучу доспехов оставался лишь
Казалось, что металл все это время ждал только меня, потому что он словно потянулся навстречу, подставляя свое больное, изъеденные ржавчиной тело под мои дрожащие холодные пальцы, ласковой кошкой выгибаясь в руках и едва не мурлыкая от радости...
Пальцы зарылись в длинные, некогда шелковистые волосы, теперь слипшиеся от крови. Острая боль на клочки разрывала сердце, выжигая в душе глубокие раны... Как они могли? За что? Я вглядываюсь в землисто-серое лицо самого дорогого мужчины на свете, того единственного, ради которого я не задумываясь отдала бы свою силу, жизнь и даже душу... Ярко-синие глаза потускнели, черты лица заострились, из уголка рта тоненькой струйкой вытекает кровь. Боль, которую никто не в силах себе даже представить, вычертила на его лице узор из глубоких морщин - я знаю это, потому что всегда чувствовала все, что чувствует он. А сегодня... я не знаю, как осталась жива. Такую боль невозможно вынести и минуты, но мерзкая магия вейров не дает уйти в спасительный обморок, нет! Жертва вынуждена до последней своей минуты страдать и умереть в страшных муках! Ненависть к проклятым убийцам на миг остудила пожар дикой боли, а потом новой охапкой дров влилась в этот костер.
– Айра...
– Сетт... Молчи, тебе сейчас нельзя говорить, побереги силы! Я вытащу вас отсюда, и все еще будет хорошо... Мы снова поедем к морю, в наш дом, и будем любоваться закатами... Ты помнишь, как ты любил слушать волны? Мы вернемся туда, и...
– Нет, Айра... наш сын...
Я знаю, милый, я все знаю. Он рядом, здесь, наш единственный сын, наша надежда и радость. Он так хотел сражаться с тобой бок о бок, и вот теперь его уже остывшее тело лежит рядом с отцом. Тихо, любовь моя, не говори ничего... Я же видела твой меч в его сердце и улыбку облегчения на прокушенных губах. Он же до сих пор сжимает в холодной руке твою ладонь, неужели ты не чувствуешь? А то, что по щекам бегут соленые реки - это вместе с сыночком навсегда уходят мои несбывшиеся мечты, неподаренные улыбки и беззаботное счастье... Ты любил его не меньше меня. Я знаю, как трудно тебе было, и ни в чем тебя не виню. Ты поступил как любящий отец, ты смог подарить ему освобождение от мук - спасибо тебе за это, сердце мое. Вашу общую боль я бы точно не смогла пережить, а ведь мне еще нужно было вас найти... Сетт! Не смей уходить, слышишь? Не оставляй меня одну! Ты должен бороться!
– Айра, прости. Если сможешь...
Нет! Нет, нет, нет!!! Искра жизни в синих, как столь любимое им море, глазах погасла, последний вздох покинул бледные искусанные в кровь губы, и вместе с ним ушла из сердца всепроникающая боль, вызванная чуждой страшной магией, оставляя лишь страшную пустоту. Боги, сколько же тебе пришлось пережить...
Я провела рукой по его лицу, навеки закрывая глаза, в которых никогда уже не появятся смешинки, поцеловала холодные губы, которые никогда больше не ответят на мой поцелуй. Вытянула перед собой руки, недоуменно наблюдая, как с моих пальцев вязкими тягучими алыми каплями стекает жизнь Сетта, а значит и моя... И в это мгновение с пугающей ясностью пришло осознание того, что я их потеряла. Обоих. Навсегда. В этом мире больше не осталось ничего и никого для меня важного, с ними вместе умерла и я.
И тут внутри меня словно что-то взорвалось, в истерзанном сердце черной тучей поднималась боль потери, моя собственная боль, которая никогда уже меня не оставит. Она яростной волной прокатилась по телу, выплескиваясь наружу протяжным стоном, выжигая все чувства, что еще оставались во мне, кроме ненависти. Ненависти к тем, кто сотворил ТАКОЕ с моими мужем и сыном, к тем, кто сейчас восседает в мягких креслах за круглым столом, кто кровью оставшихся на этом поле подписывает мирный договор. Вейры! Они должны понести наказание, но смерть была бы для них слишком большой милостью. Эти чудовища ее недостойны! О нет, у меня есть и для
Ненависть охватила меня, успокаивая и согревая заледеневшее сердце, окутала огненным коконом. Теперь у меня осталась только одна цель.
Но сперва я должна исполнить другой долг... поднявшись с колен, я развернулась и пошла прочь, считая шаги. На десятом я остановилась и оглянулась на безжизненные тела тех, кого любила больше всего на свете. Здесь они останутся навеки, и с ними останется мое сердце... Тугим узлом завертелось вокруг погибших адское пламя, протяжно гудя и взвиваясь высоко в небо, к самым облакам. Яростно хлестали по земле огненные языки, пожирая все, до чего могли дотянуться - но мне было нужно лишь, чтобы они стерли с этой обесчещенной земли каждую капельку пролитой моими мужчинами крови. Пламя видело во мне сегодня единокровную сестру, оно понимало и слышало меня, и потому ни одной искры не вылетело за пределы круга - все они поднимались ввысь, унося с собой большую часть моей жизни. Лучшую часть...
Я так и не поняла, как у меня получилось переместиться в Вейрану - туда, где я никогда раньше не была, да и не могла бывать. Запомнила только, как что-то огромное и тяжелое пыталось меня остановить - вроде бы это были стражи горной границы - но я лишь отмахнулась от них, и каменные исполины отшатнулись, вжимаясь в скалы...
Тронный зал накрыло плотным пологом изумленного молчания - собравшиеся здесь никак не ожидали, что на них буквально свалится растрепанная, окровавленная человеческая женщина с полыхающими черным огнем глазами. Здесь было действительно великолепно - сияющие всеми цветами радуги стены, сбегающий ступеньками по одной из них водопад, а у дальней стены высился постамент с широким каменным столом, отполированным до зеркальной гладкости. За ним и сидели те, кто отнял у меня мою жизнь - правитель вейров Маррет Эйран, несколько его военных советников и с десяток высшей знати Алерии. Ха, наш король, это жадное трусливое создание, предпочел сказаться больным и отправил вместо себя своих дворцовых собачек? Что ж, мне хватит и этого...
– Что ты здесь делаешь, женщина?
– голос Эйрана оказался неожиданно приятным, с еле уловимой хрипотцой, но дрожь еле сдерживаемого гнева мгновенно уничтожила все очарование.
– Пришла отдать долг, - спокойно ответила я и шагнула ближе к собравшимся. Десятки пар глаз настороженно следили за каждым моим движением, каждый сантиметр кожи ощущал направленные в меня из темноты за спиной стрелы, а тугие спирали свивавшейся вокруг чужой магии не позволяли дышать полной грудью. Как же они все предсказуемы! Словно трусливые кролики, они спасаются от хищника в стальной клетке. И чтобы ее за собой захлопнуть, мне остался лишь шаг, еще один крошечный шаг...
Руки легли на холодный край мраморного стола, и легкая улыбка коснулась моих губ. Снимем защиту, деактивируем амулеты, даже обручальное кольцо отныне станет просто золотым ободком без всякого намека на магию - прости, любовь моя, но и слабенький "щит" на нем может мне помешать. Всё, вот теперь можно начинать...
– Я пришла отдать вам то, что задолжала, - тренированный взгляд невольно отметил, как расширяются зрачки неплохо знавшего меня еще по Академии магистра Варра. Похоже, он начал понимать, что здесь происходит, ведь я никогда, даже в студенчестве, не снимала в присутствии чужих абсолютно всю защиту...
– Вы, эрн Эйран, и ваш народ подарили мне кое-что. Сегодня у меня благодаря вам началась новая жизнь! Она вряд ли окажется долгой, но я знаю, что каждая прожитая минута будет полна одиночества, тоски и страдания. Это жизнь, в которой нет больше места улыбкам и радости. А такая щедрость не должна оставаться без ответного дара. Все присутствующие здесь умрут...
Я потянулась за отворот куртки, засовывая руку во внутренний карман, и едва успела произнести последнюю фразу, как острая боль разлилась по груди - меня насквозь прошило сразу несколько вейранских стрел. Глупцы, вы сами все за себя решили! В глазах зажглось торжество, победная улыбка тронула искаженные болью губы, а из ослабевшей руки выпал и повис на тонкой цепочке маленький золотой медальон с отчеканенным на нем цветком айра - мой родовой знак. Много веков назад один из моих предков собственноручно выковал его и вложил одно-единственное свойство - если в предсмертный час на человеке из нашей семьи будет этот медальон, то как бы ни были тяжелы раны, у обреченного будет еще несколько минут для последнего желания - и оно будет исполнено. Магистр Варр хорошо знал эту историю, да и назвали меня родители в честь нашего родового знака, но то ли он до конца не верил, что я решусь на такой шаг, то ли просто не успел ничего сказать...