Голубая Луна - Возвращение
Шрифт:
Дракон улетел от гор и полетел над Лесной Страной, где на многие мили простирались огромные зелёные леса. Хок и Фишер чуть наклонились, чтобы получше их рассмотреть. А Чаппи просунул голову под мышку Хока, чтобы не пришлось смотреть.
– Собаки не созданы для того, чтобы летать!
– сказал он несколько приглушенным голосом.
*
Дракон неуклонно летел дальше, над Лесными Землями, над обширными участками диких лесов и возделанных земель, длинными извилистыми реками и обширными озёрами, а также над расчерченными, как шахматная доска, полями и посевами. Над городами и деревнями и разбросанными фермерскими
Хок жадно смотрел по сторонам, отыскивая знакомые ориентиры. И хотя ему не хотелось признаваться в этом, возвращение в Лес было похоже на возвращение домой.
Дракон летел дальше… пока, наконец, его не одолел голод. Он заметил подходящую поляну и по спирали опустился на землю. В последний момент он расправил свои огромные крылья, обхватив ими воздух, и приземлился прямо в центре открытой травянистой поляны, изящно, как птица.
Хок и Фишер спрыгнули с его спины, потягиваясь и разминая сведённые судорогой мышцы, а Чаппи спустился вниз, не торопясь. Они оказались на огромном пространстве зеленой травы, окруженном по периметру плотно стоящими деревьями. Вероятно, когда-то здесь возделывали землю, а потом забросили.
Со всех сторон доносилось пение птиц, приятное, размеренное жужжание насекомых и случайные шорохи мелких животных, занимающихся своими делами. Дракон подождал, пока все его пассажиры слезут, а затем стремительно пересёк поляну, нырнул в окружающий лес и исчез. Хок был уверен, что слышал, как дракон пробормотал… - Пора чем нибудь поживиться; когда промчался мимо.
За внезапным исчезновением Дракона сразу же последовали звуки погони. Поймать, убить и съесть… Большой кусок горячего, парящего мяса вылетел из-за деревьев и шлёпнулся прямо перед Чаппи. Пёс навалился на него, разрывая, раздирая и радостно рыча.
Появился ещё один, несколько более крупный кусок мяса, который пролетел по воздуху и очень точно приземлился у ног Хока и Фишер. Хок принялся разводить костёр и подготавливать вертел, а Фишер доставала из рюкзака разные полезные вещи, включая добротный коврик для сидения, несколько основных столовых приборов и бутылку вина.
– Слабаки, - пробурчал Чаппи.
*
К тому времени, когда они закончили все дела, наступила ночь. Дракон вернулся, и они все уселись вокруг костра, тихо переваривая пищу, наблюдая за пляшущим пламенем, наслаждаясь тишиной и обществом друг друга. Ночное небо было усыпано звёздами, а прямо над головой висел бледный полумесяц. Птицы прекратили своё пение, насекомые исчезли туда, куда ночью улетают мелкие раздражающие твари, и хотя среди деревьев раздавались различные звуки, издаваемые всеми обычными ночными тварями, которые совокуплялись и убивали друг друга (часто одновременно, судя по звукам), ничто не выходило из-за линии деревьев, чтобы побеспокоить лагерь. Тридцати футов лежащего дракона было достаточно, чтобы заставить даже самого крупного хищника проявить осторожность. Только назойливые мотыльки порхали вокруг.
Хок и Фишер сидели бок о бок, прислонившись друг к другу. Чаппи лежал у их ног, грызя кость. Дракон лежал, свернувшись полукругом вокруг них, как большая зелёная защитная стена, его массивная голова покоилась на траве. Его большие золотистые глаза были полузакрыты, а из его ноздрей по идеальным прямым поднимался дымок. Фишер прислонилась спиной к его рёбрам, легко приноровившись к его размеренному дыханию.
– Хок, Фишер, - сказал Дракон словно пробуя новые имена.
– темнота всё ещё беспокоит вас даже после стольких лет?
– Отчасти, - ответил Хок. Он вглядывался в темноту за светом костра.
– Яд, Темнолесья коснувшийся моей души, до сих пор там. Полагаю, он всегда будет там. Но он уже не влияет на мою жизнь, так как раньше.
– От этого не избавиться, - сказала Фишер.
– Но ты учишься жить с этим.
– Полагаю, именно поэтому Принц Демонов смог так легко нас найти, - сказал Хок. Его голос был спокойным и расслабленным и, вероятно, ввёл бы в заблуждение любого другого.
– Как ты себя чувствуешь, Дракон?
– спросила Фишер.
– Ты… полностью восстановился?
– Я снова чувствую себя самим собой, - ответил Дракон.
– Готов съесть целую армию демонов, а потом сбросить что-нибудь очень тяжёлое на Принца Демона с огромной высоты. Хотите, чтобы я доставил вас к Лесному Замку?
– Мы появимся там, - ответил Хок.
– Помни, дракон, мы должны вернуться как Хок и Фишер, а не как Руперт и Джулия.
– Чаппи всё ещё Чаппи?
– спросил дракон.
– К сожалению, да, - ответила Фишер.
– Нет смысла давать ему другое имя, он никогда его не запомнит.
– Я слышал это!
– сказал Чаппи.
– Я - это я, и я горжусь этим! А если кто-то не может с этим смириться, то это его проблемы. Он замолчал и поднял взгляд от своей кости, облизывая засохшую кровь вокруг морды.
– Знаешь, с тех пор как вы уехали, в Замке наверняка произошло много изменений. За сто лет многое может произойти.
Дракон басовито хмыкнул, заставив Фишер подпрыгнуть, когда вибрация прошла по его рёбрам.
– Только люди могут считать сто лет долгим сроком.
– Всё должно меняться, - сказал Хок.
– Иначе это наскучит. Мне будет очень интересно посмотреть, что они сделали со старым местом.
– Тебе никогда не нравился Лесной Замок, - сказала Фишер.
– Нет, - ответил Хок.
– Но это всё ещё место, где я вырос, где была моя семья, так что, полагаю, это делает его… домом.
– И ты никогда не любил своего отца, - сказала Фишер.
– Он был Королём, - просто сказал Хок.
– У него были обязанности и ответственность. Я всегда это понимал. Даже когда он посылал меня умирать, выполняя задание, которое я не должен был выполнять, я всегда знал, зачем он это делает. И я не могу думать об этом слишком плохо; так я встретил тебя. И дракона.
Хок и Фишер ласково улыбнулись друг другу.
– Я ненавидела своего отца, - сказала Фишер.
– У него было слишком много дочерей, а я вела себя не так, как он хотел… И ему нужна была жертва, и он отправил меня умирать. Чтобы меня съел дракон. Забавно, как всё обернулось. Спасибо, что не съел меня, дракон.
– Я же говорил тебе, - ответил Дракон.
– От людей у меня изжога.
– С сыновьями и отцами всё… по-другому, - сказал Хок.
– Отцы определяют твою жизнь, нравится тебе это или нет. Ты либо хочешь быть таким же, как они, либо совсем на них не похож. И вы никогда не освободитесь от их влияния. Даже когда они мертвы. Может быть, особенно когда они мертвы, потому что вы не сможете показать, чего вы достигли в своей жизни, чтобы произвести на них впечатление или назло им.