Голубая Саламандра
Шрифт:
– Почему меня нет с ними?!
– произнес он.
– Кто сказал, что мы победили Время?! Увы, это только сладкий обман.
Глава пятая
Белое пламя Асты
Тьму сменил день. В один миг, будто взмах чудотворного крыла, возникло небо и зеленое, залитое солнцем взморье. Наградой за великие муки воздух врывался в легкие, насыщая их, как влага иссушенное зноем существо. Грачев очнулся. Впрочем, он, готовый умереть, сознание не терял. По-прежнему сжимая в ладони парализатор, он твердо стоял на ногах. Все объяснения случившемуся отходили на второй план. Он заставил себя не изумляться, а попросту холодно отслеживать перемены. Ведь то невероятное, к чему он готовился,
Раньше, чем траву, раньше, чем высокие деревья и солнце, слепящее с вершины утеса, он увидел даму, стоявшую совсем рядом. Но прошла не одна минута, пока он повернулся к ней и как бы невзначай сказал:
– Грачев. Андрей. МСОСБ.
Она безразлично кивнула, отошла и опустилась наземь среди голубых цветов.
Чувствуя себя неуютно, Грачев сунул в карман парализатор и решился на возможно глупый вопрос:
– Вы видели Рона Гулида?
– Давно. Еще в Академии. Вы знакомы с ним?
– Моя работа обязывала узнать его до каждого винтика. Да, мисс. Эта роскошь - истина - становится мне не по зубам. А кто, собственно, вы? И о какой Академии речь?
Она молчала, взволнованно сминая пальцами ярко-синий ирис. Грачев разглядывал ее глазами художника, сотворившего мазок по полотну, неожиданный для самого себя и великолепный.
– Кто вы, мисс?
– повторил он, подойдя на шаг.
– Собиратель фактов.
Получив неопределенный ответ, Андрей усмехнулся. Облик неожиданной собеседницы был совсем не под стать взятой ей роли. Подобного рода одежда - тонкий открытый хитон - была в моде на ночных разгульных улицах Рима, Петербурга, Лас-Вегаса. Но нет, он сразу отстранился от этой мысли: взгляд незнакомки, ее лицо чистое, будто незнакомое со многими, отнюдь не телесными болезнями людей, были исполнены неподдельного достоинства. А диадема, странная, как отголосок легенд, стягивала темные вьющиеся волосы, и, казалось, теперь в этом мире возможно присутствие феи.
– Вы слишком обольстительны, чтобы копаться в фактах, - заключил он.
– Гулид… когда он появлялся последний раз?
– Минут двадцать назад, - Грачев взглянул на часы, щурясь от яркого солнца, иронично подчеркнул:
– Двадцать две минуты, если сейчас полночь.
– Грачев Андрей, идемте.
– Эвис решительно встала.
– Мне предстоит кое-что выяснить.
– И, разумеется, кое-что объяснить.
Они поднялись по ложбине.
Когда за зарослями тиса открылся вид на побережье с небольшим рыбачьим поселком и пестом маяка вдали, для Эвис стало все ясно: "БЕЛАКСИКА" не подвела ни в одной из координат. Однако не было ни Берлза, ни контейнера со снаряжением, средствами связи и экранообеспечения; она осталась одинока, нага и беззащитна в чужом мире. Перед ней была неведомая земля Атта, а за спиной почти 16 тысячелетий относительного времени. Еще рядом был человек. Человек из XXI века, появление которого она уже могла объяснить: он просто шагнул в зону за Гулидом, расстроив равновесие системы, даже не догадываясь, какие беды несет.
Остановившись на краю обрыва, Эвис думала, что пускатель возвращения у нее лишь один. Один на двоих. А значит одному - то есть ей - здесь придется остаться навсегда. Ибо никто не вырвет ее из мира, который, увы, несопределен, подобных которому; одинаковых и совсем непохожих, нет числа, как нет числа песчинкам на берегу неспокойного океана Времени. Даже "БЕЛАКСИКА", активированная до сумасшествия многоразрядной программой, в поисках ее бессильна: число ответов не сможет передать даже гибкий язык Эспр Хика.
Словно желая сильнее ощутить боль, Эвис живо представила, как ее "вернуться невозможно" воспримет Нил; какую муку за тот роковой промах испытает Осни Таки! И Альфа,
О себе она почти не думала: если потребуется, у нее хватит сил выбрать перед унижением и рабством смерть.
– Андрей Грачев. МСОСБ. Нет, вы не виноваты, - прошептала она, прислонившись щекой к шершавому стволу сосны.
– Причем здесь вы, если безумцы вторглись в ваше время?! Я заплачу за все…
В ее глазах заблестели слезы. Скрывая свою слабость от незнакомца, Эвис повернулась к печальной скале, похожей на страдающего у границы вод юношу. Где-то там, над соленым источником, скрывался маленький храмик. Она вспомнила слова из легенды о жестокой дочери Океана и обращенном в камень Анхи.
Грачев не расслышал ее тихих слов, он ждал пояснений и тоже смотрел на причудливую человекоподобную скалу и на поселок внизу, странный, архаичный, каких не могло быть на земле. Неровные глинобитные домики, крытые тростником, за сохнущими на распорках сетями, опрокинутые лодки и ялик у покосившегося причала. Но нигде не было гидраэра или утлого моторного катера, способного хоть как-то соотнести эту глушь с остальным миром. Не было видно даже фонарных столбов - вообще ничего, убеждающего, что здесь знаком обычный мир обычных людей.
На возвышении, куда вели выложенные сланцем ступени, стояла внушительная каменная фигура, и полтора десятка селян толпились возле огня, дымящего из чаши. Ветер слабо доносил их голоса. Все это представлялось сценой диковатого спектакля.
Для Грачева, знавшего столицы и последние захолустья пяти континентов, это зрелище казалось невозможным.
– Какого черта там происходит?!
– не скрывая раздражения, спросил он.
– Это декорации зеленых человечков? Стараниями Гулида, какая-нибудь Альфа Дохлых Рыб?
При слове "Альфа" Эвис повернулась и недоуменно посмотрела на Грачева.
– Я спрашиваю, это Земля?
– Да. Одна из бесконечного типологического ряда…
– Знаю, мисс, вы кое-что смыслите в настоящих событиях, так просветите меня. Прошу. Я тоже страдаю любовью к фактам.
Эвис достала горошину хронопускателя. Отправить незнакомца назад прямо сейчас, и возложить затруднительные объяснения на специалистов центра было бы лучшим выходом. Хронавт еще не пришла в себя после расшатывающего психику эффекта перехода, да и осознание того, что она заживо погребена в веках, без надежды, без всякого смысла, и, главное, без малейшей возможности исполнить свою миссию, лежали таким тяжким грузом. Ей хотелось скорее остаться одной. Совсем одной. Упасть в густую траву и лить бесконечные слезы. Но тут она подумала, что ее спутник может не выполнить даже простых правил возвращения или вообще отказаться от собственного спасения, если он склонен к авантюризму и достаточно безрассуден. Она не имела права рисковать его жизнью, а вернуть его невредимым был ее долг, последний и святой перед теми, кто потерян навсегда.
– Вы будете отвечать? Я представляю МСОСБ.
– Недовольный затянувшимся молчанием Андрей обнажил служебный жетон.
– МСОСБ?
– Эвис слабо улыбнулась.
– Да, я знаю. Здесь это не имеет смысла.
– А что здесь имеет смысл?
– Я поясню, что смогу. Отойдемте отсюда.
– Вы встревожены? Опасаетесь тех людей?
– Грачев мотнул головой в сторону поселка. На дороге, огибавшей прибрежные скалы, показалось несколько всадников в блестящих медью доспехах. Следом въехала звенящая на камнях квадрига. Грачев бесстрастно взирал на происходящее, казалось, его не могла бы удивить вдруг явившаяся армия Ганнибала.
– Говорите всю истину, мисс. Я достаточно понятливый человек, и самое лучшее, что вы можете сделать, - это полностью довериться мне.