Голуби в траве. Теплица. Смерть в Риме
Шрифт:
В какой-то мере их антиподами выступают в романе принадлежащие к молодому поколению Адольф Юдеян и второй сын Пфафрата Зигфрид. Оба они не приемлют нацизм с его культом насилия, подобострастия и духовной убогости.
И в то же время испытывают перед ним безотчетный страх. Они не могут избавиться от чувства вины за преступления своих отцов, и это чувство лишает их веры в жизнь, омрачает пути в будущее. Потребность искупления чужих грехов приобретает порой извращенные, патологические формы.
Талантливый композитор, Зигфрид, отдавшись во власть музыки, нашел в себе силы порвать с постылым ему окружением. Он ушел из дома, но так и не обрел места
Надо сказать, что из всех персонажей романа Зигфрид наиболее близок автору. Не случайно повествование часто ведется от его лица, а многие оценки происходящих событий даются от его имени. Однако в отличие от своего создателя, который хотя и называет себя «аутсайдером», но активно вторгается в политическую жизнь страны, Зигфрид по сути своей действительно сторонний наблюдатель, убежденный в тщетности любых попыток изменить мир к лучшему.
Еще менее готов оказать сопротивление силам зла Адольф, решивший посвятить себя служению церкви. Задумываясь о нацистском прошлом своего отца, о злодеяниях гитлеровских головорезов, «он начинал сомневаться, действительно ли, надев облачение священника, он отмежевался от всех этих убийств». Но сомнения не укрепляли его волю, не звали к активным действиям. «Он чувствовал себя отвергнутым, отвергнутым с самого начала».
Широкую и многоплановую картину современного ему западного мира раскрывает в романе «Смерть в Риме» автор. Вместе с тем нельзя не заметить и некоторой односторонности в изображении действительности, на что справедливо указывалось в советской критике. «Силы, реально борющиеся, сражающиеся против фашизма, в романе Кеппена не показаны», - писал Д. Затонский. «Кеппен, - отмечал Р. Самарин, - слишком предвзят в своем недоверии к действенному и целеустремленному человеческому разуму, воплощенному в наши дни в международном движении борьбы за мир».
Сила и убедительность Кеппена как художника в его сатиричности, беспощадном обличении, особенно в трех послевоенных романах, темных сторон западногерманской действительности, в сверлящей неумолимости к фашизму и милитаризму, в какие бы одежды они ни рядились. Неудивительно поэтому, что в условиях разгара «холодной войны», «экономического чуда», аденауэровских лозунгов «только никаких экспериментов!» книги Кеппена не могли не вызвать злобного неприятия со стороны реакционных кругов ФРГ. Так, в одной критической статье, опубликованной в штутгартском журнале «Меркур», писателя уподобляли «разъяренному коту», который «шипит, фыркает, брызжет слюной и наносит удары куда попало». Кеппена обвиняли в «моральном декадансе», «антипатриотизме», «безразличии к своему народу». Дошло до того, что автора, который, по словам А. Андерша, «не опубликовал ничего, кроме политических романов», упрекнули в аполитичности, выдав его отвращение к «грязной политике» реваншистских кругов за неприятие политики вообще.
И только спустя много лет в «Истории литературы Федеративной Республики Германии» под редакцией видного писателя и критика Д. Латтмана послевоенное творчество Кеппена получило справедливую оценку: «Кеппен - первый писатель, который с виртуозной естественностью сумел эпически отобразить немецкую реальность после 1945 года». В этом литературоведческом труде отмечалось также, что «по силе критики существующих условий» в Западной Германии «едва ли есть равный Кеппену романист» и что «романы Кеппена дают более верное и наглядное представление о развитии ФРГ после 1945 года, чем многие исторические исследования». Известный западногерманский литературный критик
«Теплица», «Смерть в Риме» принадлежат к числу лучших произведений, созданных на немецком языке после 1945 года».
Все это так, но широкие круги западногерманских читателей выбирают книги не по рекомендации «Ди цайт», тем более не по оценкам «Истории литературы ФРГ», а по рекламе витрин книжных магазинов. Увы, в числе наиболее рекламируемых писателей Кеппен никогда не был.
В 1957 году Кеппен впервые приехал в Советский Союз по приглашению Союза писателей СССР. Он посетил Москву, Волгоград, Куйбышев и другие города, встречался с писателями, рабочими, студентами. В результате этой поездки Кеппен написал книгу «В Россию и дальше. Сентиментальное путешествие», опубликованную в 1958 году.
Вошедшие в книгу путевые очерки носили в целом дружеский и благожелательный характер по отношению к нашей стране, хотя многое и подверглось справедливой критике, в частности беспорядки в гостиницах и ресторанах «Интуриста», на железнодорожных вокзалах и т. д. Словом, критиковалось и осуждалось то, что, к сожалению, имеет место и в наши дни.
Но тогда кое-кому критические замечания автора пришлись не по вкусу, и книга Кеппена не была у нас издана. А возглавлявшийся реакционным политиком Р. Барцелем западногерманский комитет «Спасите свободу!» включил ее в «черный список».
В 1959 году вышла новая книга очерков «Поездка в Америку», через два года - «Путешествие во Францию». Серьезная критика ФРГ высоко оценила художественные достоинства и познавательное значение этих книг.
А потом на долгие годы имя Кеппена перестало появляться на западногерманском литературном небосклоне. Только в редких интервью писатель настойчиво обещал «в самое ближайшее время» опубликовать новый роман, над которым он будто бы работает. Потом прекратились и обещания.
Как не раз говорил мне Кеппен, он настолько, дескать, вжился в свое новое произведение, настолько ощутил себя его персонажем, что у него нет уже сил на заключительные главы, ему кажется, что последняя страница романа станет последней страницей его жизни.
Все эти годы писатель испытывал неимоверные материальные трудности.
Дошло до того, что он чуть не убежал из больницы, где от него потребовали заранее оплатить назначенное лечение. Ему пришлось съехать с квартиры и перебраться в старый дом, на шестой этаж без лифта. И лишь получение нескольких литературных премий и стипендий помогло Кеппену снова обрести финансовую независимость.
В 1972 году в издательстве «Зуркамп» вышла в свет небольшая книжечка рассказов и эссе Кеппена «Романское кафе». Произведения эти были написаны в разные годы начиная с 1936. Среди них наиболее значительным мне представляется рассказ-воспоминание «В моем городе я был одинок».
«Мой город» - это Берлин, Берлин первых лет после мировой войны, еще той, теперь такой далекой. «Я был Раскольниковым. Я был одним из бесов.
Одним из подполья. Одним из мертвого дома. Я стоял под виселицей. И снова прибыл фельдъегерь. Помилован. Петля ослабла». Одна картина нанизывается на другую, некоторые повторяются. Читателю часто кажется, что он смотрит документальный фильм. Сказывается многолетняя работа Кеппена над киносценариями, особенно документальными. Идут годы. Университетские лекции, библиотеки, книги, «жадно и одержимо поглощаемые мною». А потом - «я ничего не делал. Никого не обижал. Это было подозрительно. Это было дурно».