Голубиная книга. Славянская космогония
Шрифт:
Часто появляются некие безымянные персонажи: золотой муж с золотыми стрелами, златоволосый молодец с золотым топором, старый матерый муж, рубящий топором дуб, семьдесят семь кузнецов, триста железных всадников-лучников и т. д. Нетрудно узнать в них языческих богов — Даждьбога, Перуна с его небесной дружиной, помощников Сварога. А веселый бог Ярила, белый всадник, является то святым Егорием, то белым мужем Жубрилой. Христос, Богоматерь, святые усердно стреляют из луков в болезни и прочую нечисть, зашивают раны, загоняют дичь и т. п. Четверо святых висят на Мировом Дереве, как Один на Иггдрасиле. Все это взято отнюдь не из евангелий
Обильно представлены в заговорах злые божества: сатана, «толстая баба, сатанина угодница», царица Соломея с двенадцатью дочерьми-лихорадками, повелитель семьдесят семь ветров Страх-Рах. Здесь опять-таки узнаются языческие Чернобог, Яга, Стрибог. Заклиналась и нечисть рангом пониже: сестры-змеи (наделенные христианскими именами), всяческие бесы, вихри, три тоски и др. Весьма популярен был заговор, в котором Сисинний или иной святой изгоняет вышедших из моря двенадцать лихорадок-трясавиц. Заговор этот пришел из Византии, но славянам нетрудно было сблизить греческих демониц с чертовками-болотницами.
В одном заговоре «старая матерая жена» с золотой ступой, сидящая в пещере-вертепе, молится Христу и Богоматери, дабы привлечь к заклинателю любимую женщину. Легко узнать в этой пещерной жительнице Бабу-Ягу. Поистине могучи были славянские волхвы, если могли заставить даже эту зловредную богиню смерти служить делу любви и светлым богам! Злые колдуны, однако, предпочитали не усмирять нечисть, а идти к ней на поклон, отрекаясь от всего светлого и доброго. Не Матерь Ладу (Богоматерь) же просить, например, рассорить влюбленных или расстроить свадьбу! Порой заговор начинается как «белый», а заканчивается как «черный»: неумелый или неразборчивый в средствах колдун идет, благословясь, на восток поклониться Соломее.
Если заклинатель хочет оградить магической защитой себя, свое стадо, свадебный поезд и т. д., он также прибегает к силам космическим, связанным со всей Вселенной. Одевает себя всеми стихиями и светилами — облаками, зарей, солнцем, звездами. Делает части своего тела металлическими (что напоминает иранский миф о происхождении металлов из тела первочеловека Гайомарда). То есть уподобляется космическому гиганту. Или сооружает железный тын, непременно от земли до неба, а сверху еще и небо булатное или медное.
Оканчивая заклятие, чародей обычно запирает его на ключ, а ключ посылает в нижний мир — к мифологической рыбе (киту, щуке) или Морскому царю.
Заговор сочиняется не для того, чтобы излагать историю создания мира. Но элементы космогонического мифа в нем порой можно проследить. Упоминается, например, время, когда небо было медное, а земля железная и бесплодная. (В греческом мифе медное небо кует Гефест.) Или описывается, как Богородица выпустила все воды мира из-под Алатыря; как Егорий рассекает Алатырь на четыре части и распускает по всему миру животных. В других заговорах фигурируют четыре священных камня в четырех морях. Егорий же в духовных стихах, как мы увидим ниже, выступает устроителем мира. Иногда Алатырь рассекают злые демоны, чтобы извлечь из него огонь.
Знать, как возник и устроен мир, и применять это знание в магических целях — это и означало у славян быть волхвом. Прочитать заговор мог всякий. Но составить его мог лишь «слово знающий».
Заговоры
При каждом заговоре (отрывке) указывается его номер в сборнике, а либо, при отсутствии номера — соответствующая страница.
Господи Боже, благослови Христос! Стану я, раб Божий (имя рек), благословясь, пойду перекрестясь, из избы дверьми, со двора в ворота, в чистое поле. В чистом поле, в зеленых кустах, в поморье стоит вертеп; в том вертепе сидит матерая жена на золотом стуле между троих дверей. Молюся я, раб Божий (имя рек), до ней: «Ты старая матерая жена, тебе дано от Господа и от Пресвятыя Богородицы ведати меня, раба Божия (имя рек). Адамов закон, Евину любовь вложи желанное сердце рабе Божией (имя рек) по мне, рабе Божием (имя рек).» И тут старая матерая жена милостивая, милосердая, золота ступа, покидает шелковой кужелек, веретенцо серебряное, молится Христу Царю Небесному, Богородице, Матери Царице, закладывает желанное сердце рабе Божией (имя рек).
Встану я, раб Божий (имя рек), и пойду из дверей дверьми, из ворот воротами, под восток, под восточную сторону, под светлый месяц, под луну Господню, к тому синему морю, синему Окияну-морю. У того у синего моря лежит бел Алатр-камень; под тем под белым Алатром-камнем лежат три доски, а под теми досками три тоски тоскучие, три рыды рыдучие. Подойду я близехонько, поклонюся низехонько. «Вставайте вы, матушки три тоски тоскучие, три рыды рыдучие, и берите свое огненное пламя; разжигайте рабу (имя рек) девицу, разжигайте ее во дни, во ночи и в полуночи, при утренней заре и при вечерней».
Не молясь ложуся спать и не перекрестившись, встану не благословясь, пойду из двери в двери в трое двери, из ворот в ворота в трое ворота, в чистые поля. На море на Окияне, на острове на Буяне стоят три кузницы. Куют кузнецы на четырех станках. Бес Салчак, не куй белого железа, а прикуй доброго молодца (или красную девицу) кожею, телом, сердцем, (такими-то глазами и кудрями,). <…>. Ключ — небо, замок — земля.
Встану, раба Божия (имя рек), благословясь и пойду перехрестясь из дверей в двери, из ворот в ворота, в чистое поле, в востошну сторону, под утренню зорю, под красное солнце, под млад месяц, под частые ярые звезды. Под частыми ярыми звездами стоит гора белокаменна; из этой горы белокаменной бегут три ключа горючие и кипучие; у этих ключей горючих и кипучих стоит истинный Христос со ангилями и с архангилями, со всей силой небесною; всяк их убоится.