Голубиная книга. Славянская космогония
Шрифт:
Родившись внутри великого яйца, содержавшего природный хаос, Пань-Гу рос и рос, пока наконец ему не стало тяжело дышать. Тогда он заснул, чтобы внезапно пробудиться через 18 000 лет. Протер глаза, но ничего не увидел. Вокруг был только непроницаемый мрак. Тогда сердце его наполнилось печалью. Желая выбраться из того огромного яйца, схватил топор и ударил им в темноту. Раздался оглушающий треск, и яйцо лопнуло. Небо начало отделяться от земли. <…>
[Чжоу Ю. (Начало XVII в.):] Пань-Гу отталкивал небо дальше вверх и толкал землю вниз. Но все еще земля и небо были между собой связаны. Тогда Пань-Гу взял в левую руку долото, а в правую топор, и начал ними ударять. А поскольку силу имел огромную, удалось ему отделить наконец небо от земли.
[Сюм
[Жень Фан. Шу-и-ци (Объяснение удивительных вещей). (V в.):] Древние мудрецы говорили, что из слез Пань-Гу возникли реки и ручьи, из его дыхания возник ветер, из голоса — гром, а из зрачков — молнии. Говорят также древние, что из радости Пань-Гу происходит погода, а из его злости — непогода.
Вначале существовал океан. Посреди его росло дерево, и на нем жил Бог в образе птицы. Сколько веков оставался он на дереве, неизвестно. В одной стране, отдаленной от того места, где росло дерево, был розовый куст, отягощенный цветами; в одной из этих роз приютился Шейх-Синн [или Гасан-эль-Басри]. Бог создал его от самого себя, путем эманации.
Затем Бог создал от собственного своего света архангела Гавриила, также в образе птицы. Поместив его рядом с собою на дереве, Бог обратился к нему с вопросом: «Кто ты и кто я?». На это архангел ответил: «Ты еси ты, а я есмь я!» Таким гордым ответом он хотел показать, что он в могуществе и величии равен Богу и что каждый из них имеет свое особое назначение. Бог прогневался на архангела за такой дерзкий ответ и ударом клюва своего согнал его с дерева.
Архангел улетел и несколько веков блуждал в пустом пространстве; наконец, он устал и вернулся назад, чтобы приютиться на дереве. Но Бог опять обратился к нему с тем же вопросом: «Кто ты и кто я?» Искавший убежища дух дал такой же ответ, как и прежде; Бог опять клюнул его и прогнал с дерева. Изгнанник снова пустился в путь и опять несколько веков парил в пространстве, не находя нигде пристанища, чтобы дать отдохнуть своим изнемогающим от усталости крыльям.
Однажды он пролетал мимо розового куста, но не знал, что в розе обитает Шейх-Синн. Последний, заметив изгнанника, подозвал его к себе и спросил: «Куда ты летишь? Отчего так кружишься?» — «Посреди океана, очень далеко отсюда, — сказал он, — есть дерево, а на дереве том сидит птица; каждый раз, как я хочу сесть на дерево, чтобы отдохнуть, она отгоняет меня». — «О чем она спрашивает и что ты отвечаешь ей?» — спросил Шейх. Гавриил сообщил ему суть разговора, который он имел с Богом. Тогда Шейх научил его, как поступить, чтобы заслужить расположение Бога. «Вернись к нему, — сказал Шейх-Синн Гавриилу, — если он предложит тебе тот же вопрос, то отвечай: „Ты Создатель, а я не более, как творение твое; ты кормилец мой, а я только благодетельствуемый тобою питомец!“».
Архангел прилетел к Богу, и он предложил тот же вопрос: «Кто ты и кто я?» На этот раз Гавриил поступил согласно данному Шейхом наставлению. Тогда Бог спросил его: «Кто вложил в уста твои эти слова?» — «Такое наставление дало мне одно существо, —
Затем, несколько позже, Бог создал от собственного света еще трех богов и многое множество ангелов. Призвав к себе Шейх-Синна, он построил корабль. Одновременно с этим созданы были еще три других божества: одно из них держало на голове корабль, другое правило носом корабля, а третье толкало его вперед со стороны кормы. Все шестеро, Бог, Шейх-Синн, Гавриил и три других бога, сели на корабль и предприняли путешествие, продолжавшееся несколько веков. Во время плавания между богами возник спор, и каждый из них утверждал, что только он один всемогущий Бог. Они наконец пришли к тому заключению, что все они не могут быть равны между собою в величии и могуществе и что один из них должен быть могущественнее остальных. Они единогласно решили признать единым, всемогущим Богом того, кто сгустит воду и создаст из нее твердь и небесный свод. После такого решения, все попытались обратить в твердое вещество жидкую стихию — воду. С этой целью они начали по очереди плевать в океан. Все усилия пятерых богов были безуспешны. Наступила наконец очередь Бога; как только он плюнул в океан, так сейчас же вода обратилась в твердую массу, и образовалась суша.
В тот момент, когда совершился этот переворот, в океане произошло сильное сотрясение. Последний изверг из глубины своей неизмеримое количество густого дыма, который покрыл все пространство, вследствие чего и воцарился мрак. Тогда Бог сотворил два больших светила и звезды, которые стали освещать Вселенную. Наконец, после всего этого, Бог сотворил небо, рай и ад.
Брахма, который находился на лотосе посреди океана и не видел ничего другого во Вселенной, подумал, что он самый первый из всех созданий. Он спустился по стеблю лотоса и встретил Нараяну [Вишну], который спал. Брахма его спросил: «Кто ты?» — «Я — первородный», — ответил Вишну. Брахма начал спорить и даже напал на Вишну. Но во время их борьбы Махадева [Шива] спустился, чтобы их размирить, и сказал: «Я — первородный, но я признаю старшим того, кто будет в состоянии увидеть макушку моей головы и стопы моих ног!»
Вишну превратился в кабана, прорыл землю и проник в преисподние места, где увидел ноги Махадевы, который признал Вишну, после его возвращения, старейшим среди богов.
Когда не было ничего на земле, кроме огромного количества воды, Бог задумал создать мир, но не знал, сколько будет работы. Когда его брала досада, что не может начать и не имеет брата, чтобы с ним посоветоваться, то бросил он в воду палку, на которую опирался, когда ходил по облакам. Как упала палка в воду, тотчас же выросло в том месте исполинское дерево, корни которого спускались в морские глубины. На одной из ветвей того дерева сидел дьявол, который тогда был белый, как созданный позже Богом человек.
— Милый Боженька, милый братик, — закричал дьявол и усмехнулся, — мне поистине тебя жаль! Ты не имеешь ни брата, ни друга. Хорошо, я тебе стану братом и другом.
— О, нельзя! — ответил Бог. — Ты не можешь быть мне братом, никто не может быть мне братом. Будь мне другом.
Через девять дней после того разговора, когда Господь не создал еще мира, поскольку не знал, как начать работу, он заметил, когда ходил с дьяволом, что тот не слишком приятельски настроен к нему. Дьявол, который не был глуп, заметил, что Господь ему не верит, и сказал ему: