Голубоглазый ангел
Шрифт:
Холт посмотрел на нее, понимая, что уже не помнит ни одного поцелуя своих прежних любовниц.
— На свете есть много чего похуже, чем невинные поцелуи, Марисса.
Она быстро откинула с лица прядь густых темных волос.
— Во время того поцелуя я многое поняла.
— Вы хотите сказать, что больше не любите меня? — насмешливо спросил он.
Она поднялась на ноги и очень осторожно поставила свой стакан на его письменный стол.
— Сегодня вы явно настроены издеваться.
— Извините, я переживал из-за вашего
Он встал и подошел к ней.
— Я знаю, что ненароком обидела вас.
— Наверное, я хотел отомстить.
Холт провел ладонью по ее лицу.
Ей следовало оттолкнуть его руку, но искушение оказалось сильнее. Марисса понимала, что Холт хочет ее. Их влечение было взаимным, но между ними лежала огромная пропасть. Не следовало об этом забывать.
Она всего лишь гувернантка его приемной дочери.
— Ты хотя бы знаешь, как прекрасна? — тихо спросил Холт.
Марисса разомкнула губы, и он поцеловал ее. Ей казалось, что мир вокруг исчез. Для Мариссы теперь существовал только Холт.
Но, несмотря на переполняющее ее желание, она нашла в себе силы отстраниться, пока не стало слишком поздно.
— Я должна идти! — прерывисто выдохнула она и приложила руку к груди.
— Мы еще не закончили.
Он обнял ее и посмотрел в глаза.
— Но что будет дальше? Неужели вы вот так просто согласитесь заниматься любовью с гувернанткой вашей приемной дочери?
Холт сразу же отпустил ее.
— Так вы обо всем знаете? — резко спросил он и помрачнел.
— Знаю о чем?
— У меня нет времени на допросы! — предупредил он ее.
Марисса посмотрела в его блестящие карие глаза и поняла, что пропала.
— Вы ошибаетесь, Холт.
— Проклятье! Вы подслушали мой разговор с Тарой?
Она вздернула подбородок.
— Ее вопли мог услышать любой человек в доме. Джорджи очень хотела узнать, что происходит между вами, и она попросила меня послушать.
— Значит, вы шпионили за нами? — с отвращением спросил Холт.
— Теперь я жалею, что сделала это. Никогда бы не подумала, что узнаю такое.
— Я столько раз видел в вашем взгляде осуждение! Вы вообразили, что я гнусный отец, и даже не пытались скрыть своего отношения ко мне. Что ж, теперь вы все знаете. У вас еще остались сомнения на мой счет?
— Нет, я не осуждаю вас, клянусь!
— Моя несчастная жена нашла утешение в объятиях случайного любовника, — с горечью сказал он.
— Не нужно, Холт! Если хотите, увольте меня. Меня не касаются ваши семейные дела.
— И все же вы считаете, что имеете право вмешиваться в мою жизнь. Скажите мне правду.
— Хорошо! — взорвалась она. — Я пыталась не замечать вас и не собиралась влюбляться. Я просто хотела получить работу. У меня не было никакой тайной цели, но так получилось, что я полюбила вас.
— И я должен поверить, что вы полюбили человека, которому не доверяете?
— Я не думала, что все зайдет так далеко, —
— Разве? — он схватил ее за запястье. — Сейчас мы стоим друг напротив друга, неужели этого недостаточно?
— Вы хотите, чтобы я стала вашей любовницей? Чтобы я пробиралась к вам в спальню после того, как все в доме уснут?
Холт удивленно посмотрел на нее.
— Марисса, с тех пор, как я увидел тебя, меня не интересует ни одна женщина. Я хочу тебя. Неужели ты не веришь в любовь с первого взгляда?
— Я верю в вожделение с первого взгляда.
— Маленькая искусительница! — тихо выдохнул он. — Ты ждешь от меня предложения руки и сердца?
Марисса прикусила губу.
— Вы не дождетесь ответа!
— Ты ведь именно этого хочешь?
— Нет, ибо из вас получится ужасный муж!
— Ты так говоришь, будто уже проверила на практике.
Он натянуто улыбнулся.
— Отпустите меня, Холт, — с отчаянием сказала Марисса.
Он повиновался и отошел в сторону, чтобы налить себе новую порцию виски.
— Я никогда не прощу Таре измены и то, что она бросила Джорджи. В будущем, я расскажу девочке правду, если только вы не сделаете этого раньше.
— Я ни за что не стану вмешиваться в ваши отношения! — запротестовала Марисса. — Джорджи обожает вас и не переживет разлуки с вами.
— Так что мне делать? — мрачно спросил Холт.
— То же, что и раньше.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Опасения Мариссы оказались напрасными. Семья Холта приняла ее с радостью. Катерин только и делала, что нахваливала Мариссу, поэтому все ее волнение, вскоре, улетучилось. Находясь в окружении доброжелательных людей, Марисса почувствовала, что давно уже не проводила такого счастливого Рождества. Холт в кругу своей семьи оттаял и вел себя уже не так сурово, как прежде. Райли же без малого считали избавителем, благотворно повлиявшим на Джорджи и принесшим в дом счастье и спокойствие.
— Мы так обязаны вам, Марисса, — говорила мать Холта, Рашель, пока они вдвоем сидели у бассейна и наблюдали за плавающими детьми. — Я и не думала, что девочка так преобразится. Жаль, что вы не можете остаться у нас навсегда! Райли такой милый мальчуган!
Отметив Рождество, семья Холта уехала из Вунгаллы. На прощание каждый из родственников обнял и расцеловал Мариссу, и она поняла, что уже любит их всех. Ее и Райли восприняли как членов семьи Макмастер.
— У вас явный талант располагать к себе людей, — сухо заметил Холт, стоя рядом с Мариссой, и наблюдая за поднявшимся в небо самолетом с его родственниками на борту. — Моя семья полюбила вас.