Голубоглазый ангел
Шрифт:
Неужели Холт и его сестры что-то задумали?
Муж Алекс, Стивен, был само радушие. Все шло, просто, замечательно, но Марисса никак не могла забыть своего разговора с Лоис. Она прекрасно знала, что Тара и Лоис ни перед чем не остановятся, дабы получить желаемое. Они, без зазрения совести, заставят Джорджи страдать.
Марисса не понимала, как вообще можно использовать ребенка ради достижения своих целей.
На вечеринке Марисса, сразу же, оказалась в центре внимания. Однако, Холт будто не замечал ее, общаясь с сестрами и их мужьями.
Многие из тех, с кем она танцевала, начинали смеяться, когда она представлялась гувернанткой.
Она знала, что красива и очень хорошо одета, однако все, чего, в данный момент, ей хотелось, — это крикнуть Холту: «Посмотри на меня!»
Марисса танцевала с симпатичным молодым парнем, когда, внезапно, подошел Холт и положил руку на плечо ее партнера.
— Позволь мне украсть твою партнершу, Тоби.
— Надеюсь, мы еще потанцуем, Марисса. — Тоби широко улыбнулся.
Холт обнял ее, и она почувствовала себя увереннее.
— Как поживает королева бала?
Она подняла голову.
— Я не королева бала, — усмехнулась Марисса.
— Хочешь провести меня?
— Давайте лучше поговорим о ваших многочисленных поклонницах.
Холт вывел ее на лоджию.
— Ты их считала?
— Вы же собираетесь снова жениться, Холт.
Он неожиданно рассмеялся.
— Конечно, я собираюсь снова жениться. На этот раз, я думаю, мне повезет больше.
— Звучит очень цинично.
— Неудачный брак сделал меня циничным. — Он прижал ее к себе. — Посмотри на меня!
Марисса подняла глаза, и ей показалось, что ее тело становится невесомым.
— Что тебя беспокоит? Я хорошо выучился читать по твоему лицу.
— У вас прекрасная семья, которая любит вас. Говорят, Стивен вскоре станет премьер-министром, а значит, Алекс будет второй дамой из высшего света после жены генерал-губернатора.
— Куда ты клонишь?
— Мой отец был прекрасным юристом. У него могло быть великое будущее.
— Успокойся, Марисса, — сказал Холт и погладил ее по обнаженной спине. На ней было декольтированное тонкое платье из темно-розовой органзы. Из украшений — только материнские золотые серьги с бриллиантами и сапфирами.
— Мне было нелегко тогда.
— Все прошло, Марисса, думай о будущем.
Едва часы пробили полночь, Марисса почувствовала, как кто-то обнял ее за талию и увлек на лоджию. Она сразу же поняла, что это Холт.
Повернув ее к себе лицом, он замер. Они стояли и смотрели друг на друга.
— Как все изменилось! — прошептала Марисса, даже не подозревая, насколько обворожительно выглядит. — Я хочу, чтобы вы знали: моя жизнь стала другой, благодаря вам.
Холт прижал ее к себе, желая только одного: взять на руки и унести отсюда прочь, однако следовало сдерживаться, ибо вокруг были гости.
— Счастливого Нового года, моя дорогая Марисса, — пробормотал он, потом поцеловал.
Их уединение продлилось недолго. Повсюду было много народу. Но Мариссе казалось, что в этом мире есть только Холт и она. Марисса очень хотела, чтобы Новый год начался именно так, и ее желание исполнилось.
Холт и Марисса уехали задолго до окончания вечеринки.
— Вас ждать на завтрашний ужин? — спросила Алекс, которая провожала их до дверей. — Приедут Барбара и Рекс. Они будут очень рады вам.
— Созвонимся, — пообещал Холт и поцеловал ее в щеку.
На улице их ждал белый лимузин.
По дороге в отель никто не произнес ни слова. Обстановка становилась все напряженнее.
Поднимаясь в лифте в номер, Марисса запаниковала. Сначала она решила испытать умопомрачительное наслаждение в объятиях Холта, потом начала переживать. А вдруг она совершает ошибку? Холт чрезвычайно популярен у женщин. Скорее всего, он скоро бросит ее. Ведь единственное, чего он хочет, — это утолить свою страсть. В качестве жены Холт выберет совсем другую женщину.
Марисса понимала, что, какое бы решение ни приняла, все равно будет страдать.
Тара и Лоис разузнали все о ее прошлом. Особенно тщательно они добывали информацию о трагической судьбе отца Мариссы. О том, что он имел любовницу-полинезийку, которая родила ему ребенка. Самой Мариссе нечего скрывать. Она усердно работала, и ее репутация безупречна. Однако, скорее всего, она поступала так, желая прикрыть грехи своего отца.
Двери лифта бесшумно распахнулись. Холт и Марисса шагнули в пустой коридор. Он взял ее за руку, потом прижал к себе.
— В какой номер пойдем: в твой или мой?
Марисса молчала, ибо мысли беспорядочно кружились в ее голове.
— Хорошо, пойдем в твой номер, — четко произнес он. — Там тебе должно быть удобнее.
Удобнее? Как можно думать об удобстве, если желание сводит ее с ума?
Едва они вошли в номер, Холт поцеловал ее.
— Тебе сейчас можно заниматься любовью, Марисса? У меня есть презервативы.
— Можно, — ответила она.
Холт простонал, потом принялся расстегивать ее платье. Оно соскользнуло на пол. На Мариссе осталось только кружевное белье. Не переставая целовать любимую, Холт подвел ее к кровати. Одной рукой он сдернул покрывало и отбросил в сторону.
Теперь Марисса лежала перед ним на постели. Свет прикроватной лампы мягко освещал контуры ее тела. Холт, с невероятной нежностью, принялся ласкать ее. Марисса окунулась в пучину чувственных удовольствий…
Холт наклонился и прошептал ее имя… Он покрывал поцелуями ее губы, шею и грудь, коснулся губами, потом языком напряженных сосков, отчего по телу Мариссы разливались волны блаженства. Она ощущала, насколько возбужден сам Холт. Марисса ласкала его спину через тонкий материал пиджака, желая только одного: никогда не расставаться с любимым.