Голубой дымок вигвама
Шрифт:
— Попался! — торжествующе закричал Гриша Коробочкин. — Отдай знамя!
Но с Колькой не так-то легко было справиться. Он вскочил на ноги и перебросил Гришу через себя.
— Ребята, за мной! Это отравитель! — закричал Гордюша. — Письмо есть!
Мальчишки сразу навалились на Кольку, туго стянули ему руки ремнем.
Колька старался освободить руки.
— Подергайся еще! — угрожающе сказал Гордюша. — По шее получишь. Идем, отравитель.
— Ты что выдумываешь? — с обидой сказал Колька. — Сам отравитель! Дай только руки развязать: врезал бы тебе!
— Идем,
Колька увидел листок и улыбнулся.
— Я тебе посмеюсь! — угрожающе протянул Гриша Коробочкин, торжественно неся на плече отбитое в бою знамя. — Иди, отравитель!
— Да вы что, ребята! — удивился Колька. — Разве я отравитель? Я писал! Нефть пустили по воде!
— Разговаривай! — перебил Гордюша.
— Бобра догоняю. С кордона убежал.
— Гордюша, может быть, он не врет! — сказал Ромка Орехов. — Ты с какого кордона?
— С восемнадцатого. Отец там лесничий — Василий Иванович Синицын.
— Не слышали такого, — протянул Ромка.
— Так я и поверю! — не сдавался Гордюша. — Сам говорил, что Челомей его ругал. Думаешь, зря? Челомей скорей промолчит, чем лишнее слово скажет.
— Идемте, — в слезах сказал Колька. — Меня самолет разыскивает. Три дня уже по реке плыву. Сами будете отвечать, если я бобра не поймаю. Вчера его старик кормовиком чуть не убил. Браконьера бы лучше поймали!
< image l:href="#"/>Глава 18. Разведчик «синих» захватил знамя
Председателю сельсовета деревни Защигорье Геннадию Маркеловичу с трудом удалось успокоить кричащих ребят. Они гурьбой ввалились в маленькую комнату и вытолкнули на середину босоногого паренька в грязной куртке. Во многих местах куртка была прожжена.
От наблюдательного взгляда пожилого мужчины, хорошего охотника, ничего не укрылось. Геннадий Маркелович вспомнил, что прошедшая ночь была ветреной и холодной, и пожалел мальчика.
— Отравителя поймали, — угрюмо сказал Гордюша и положил на стол записку.
— Я не отравитель. — Колька от незаслуженной обиды покраснел. — Руки пусть развяжут.
— Разберемся, кто ты есть, — спокойно сказал Геннадий Маркелович и для строгости нахмурил мохнатые черные брови. — А связывать нельзя. Где поймали?
— На реке. Плыл на салке, — поторопился с ответом Кирилл Коркин.
— На реке? — удивился председатель сельсовета и внимательно посмотрел на Кольку.
Курносый мальчуган смотрел исподлобья, угрюмо. На щеке красовалась большая царапина.
Не лучше выглядел и стоявший около стола в мокрой одежде мальчишка из пионерского лагеря: темный синяк наполовину закрывал глаз.
— Почему подрались?
— Он забрал красное знамя. Мы военную игру проводили!
— Не знал про военную игру. Увидел знамя на дереве и взял, — объяснил Колька. — Взял знамя, стало быть, нужно. Мне летчику надо махать.
— Какому летчику? — Ромка Орехов подался вперед, не спуская с Кольки настороженных глаз.
— Обыкновенному. Который на самолете летает.
— Драку затеял, герой. — Геннадий Маркелович принялся крутить короткую ручку телефонного аппарата. — Нелюшка? Милицию дай срочно. Линия занята?
Колька держался спокойно, без малейшего страха.
— Не знал я про военную игру… Сказали, отдал бы знамя… Сами полезли первые… В плен хотели взять… Что я, фашист? Сумку мою утащили. Пусть сумку отдадут.
— Сумку верните. — Геннадий Маркелович вытянул руку с запиской и начал неторопливо читать глуховатым голосом.
— Держите отравителей! Вот как? Держите отравителей! — пытливые глаза мужчины остановились на Кольке. — В Кокшагу вылили нефть, и мальки дохнут. Страсть, сколько всплыло! Вороны и сороки клюют, радуются!
— И большой рыбе тоже житья нет, — обгоняя читавшего, произнес следующую строчку Колька.
— Здорово шпаришь! Прямо по написанному. Читал записку?
— Писал… помню.
— Разберемся. — Председатель сельсовета недоверчиво посмотрел на Кольку и протянул ему чистый листок бумаги и карандаш. — Дальше напиши!
Колька шагнул к столу и особенно старательно, чтобы не валились буквы в разные стороны, вывел, сильно нажимая на грифель: «Наблюдатель природы».
— Верно! Подпись сошлась! — председатель сельсовета откинулся к спинке стула, чтобы немного сосредоточиться. Надо было сообразить, что дальше делать с этим упрямым мальчишкой.
За спиной председателя на бревенчатой стене висела большая географическая карта европейской части СССР. Выше карты к стене были прибиты чучела разных птиц.
Пока он думал, Колька безразлично скользнул взглядом по карте и увидел витютиня. Дикий голубь был как живой. Мальчик нашел утку широконоску, болотного кулика с длинным клювом, голенастого чибиса. Но особенно удалось мастеру чучело иссиня-черного глухаря.
Глухарь сидел на толстой ветке сосны, недоверчиво склонив голову с красными надбровьями на плечо, широко раскинув могучие крылья.
— Моховик, собаку заметил, — сказал Колька.
— Точно. — Геннадий Маркелович понимающе улыбнулся мальчику.
— Убивал?
— Приходилось.
— Откуда будешь?
— Я? — удивился Колька, которому казалось, что его должны хорошо знать. — С восемнадцатого кордона.
— Эва хватил! Давно плывешь?