Голубой вальс
Шрифт:
– Да, я поговорю.
– Но это… это… просто чудовищно! – с запинкой произнес Адам. – Что ты им скажешь? Что ты переменил свои…
– Адам! – прогремел голос Стивена во внезапно наступившей тишине. – Прекратим этот разговор, – докончил он уже более спокойно. – Сейчас я пойду и улажу это недоразумение.
Адам что-то пробормотал себе под нос. Не обращая на него внимания, Стивен взял Белл под руку и вывел из комнаты.
Адам с сердитым видом последовал за ними.
Когда они вошли, Стивен сразу же заговорил с мастером.
– Но, сэр…
– Никаких «но», Уилсон.
– К Дню святого Валентина, – вмешалась Белл. – К дню моего рождения.
Как-то странно посмотрев на нее, Стивен кивнул и подтвердил:
– К Дню святого Валентина.
Смущенный Уилсон пожал плечами и согласился.
– Я знала, что вы сможете это сделать! – Белл обняла Стивена за шею, крепко прижала к себе, затем чуть-чуть отодвинулась. – Стоит вам только захотеть, и вы можете творить чудеса!
Не дожидаясь его ответа, она подошла к Уилсону и его людям и дала им дополнительные распоряжения. Стивен и Адам стояли в стороне, наблюдая.
– Не мог бы ты объяснить мне неожиданный поворот в твоих планах? – едким тоном осведомился Адам.
– Что ты хочешь сказать? – спросил Стивен, прикидываясь непонимающим.
– Ты отлично знаешь, о чем я говорю! Ведь это ты велел Уилсону прекратить работы. Сегодня ты предполагал сказать Белл, что забираешь у нее дом. Вместо этого ты делаешь вид, будто выручаешь Белл, и становишься в ее глазах героем. Что за игру ты ведешь, брат?
– Игру? Я не играю, – ответил Стивен, все еще находясь под воздействием неожиданно принятого им решения.
– Почему же ты допускаешь, чтобы они продолжали отделку зала, хотя знаешь, что скоро отберешь дом?
– Потому что, когда мы поженимся, то сможем снести стену и объединить два танцевальных зала в один.
– Когда вы поженитесь?
– Да, – спокойно подтвердил Стивен.
– И когда ты все это решил?
– По правде сказать, сегодня утром.
– Сегодня утром? – Адам посмотрел на брата с явным недоверием. – Ты решил сегодня утром? И Белл уже дала согласие? – Он сдвинул свои светлые брови. – Когда же она успела?
Лицо Стивена озарила озорная мальчишеская улыбка, на лоб упал непокорный завиток темных волос.
– Я получу ее согласие, не сомневайся. Она отнюдь не так равнодушна ко мне, как любит притворяться. С ней-то я договорюсь. Кстати, ты ведь любишь приемы и балы, почему бы тебе не организовать большой бал к Дню святого Валентина? На этом балу мы сможем отпраздновать день рождения Белл и объявить о нашей помолвке. Но только никому ничего не говори. Я бы хотел, чтобы празднество стало сюрпризом.
– А тебе не кажется, что ты опережаешь события? – озабоченно спросил Адам.
Стивен лишь улыбнулся:
– Нет.
– Когда же ты собираешься посвятить Белл в свои планы?
Стивен словно не замечал насмешки в голосе брата.
– Скоро. Но сперва я должен свыкнуться с этой мыслью. – Его мальчишеская улыбка стала еще шире. – И я хочу поухаживать за ней, как полагается жениху. До сих пор мы только и делали, что ссорились. Я постараюсь, чтобы между нами установились более мирные отношения, тогда и посвящу
– Вот как! – усмехнулся Адам. Он пригладил волосы и, как и брат, поглядел вслед уходящей Белл.
Она даже не потрудилась проститься с ними, и Стивен усмехнулся, думая, как это типично для Белл. Но когда Адам сказал: «Она раненая птица, Стивен», – усмешка сбежала с его губ.
Стивен напряженно молчал, но Адам добавил:
– Если ты намерен продолжать преследование, пожалуйста, действуй как можно осторожнее.
Резко повернувшись к Адаму, Стивен стал искать подходящие слова. Он внушал себе, что сердит, очень сердит на Адама. Но в глубине души сознавал, что в словах брата есть доля правды. Он и в самом деле должен соблюдать большую осторожность, если не хочет причинить ей боль. Но Стивен заверил себя, что подобное исключено: ведь он действует в интересах самой Белл.
Он протянул вперед руку:
– Видишь мою руку?
Адам вопросительно сощурил глаза:
– Ну, вижу…
– Она почти здорова. Правда, в дождливые дни побаливает, но в остальное время я даже не вспоминаю о своей ране.
– Очень хорошо! Не могу даже передать, какое облегчение я испытываю…
– А ведь руке грозила полная неподвижность! – перебил Стивен брата, подходя к нему ближе. – Доктор не оставил мне никаких надежд на улучшение, а Белл заявила, что он просто дурак. И вот моя рука снова действует.
– Да.
– Вот так я сумею преодолеть все препятствия и добьюсь, чтобы Белл стала моей женой.
Адам ушел, оставив брата с рабочими. Стивена обуревали противоречивые, самому ему плохо понятные чувства: тревога, беспокойство, которые, однако, растворялись в радостном возбуждении и счастье.
Он прилагал неимоверные усилия, чтобы держать свои чувства в узде. Хотя он и говорил с Адамом как человек, абсолютно уверенный в достижении своей цели, но все же питал некоторые сомнения относительно своей способности убедить Белл стать его женой. Однако женщины на то и женщины – они стремятся выйти замуж. Многие из его знакомых дам хотели бы видеть его своим мужем. В конце концов у него есть все, что им нравится в мужчинах. Достаточно красивая внешность, безупречная репутация, хорошее происхождение. Но тут-то и кроется загвоздка. Насколько опыт, приобретенный им в общении с другими женщинами, применим в данном случае? Похоже, у нее совсем иные требования к мужчинам.
И все же он должен убедить ее. Доказать, что, невзирая на все противоречия, они созданы друг для друга. Его губы расплылись в самодовольной усмешке. Конечно же, он сумеет убедить ее.
Не найдя Белл ни в гостиной, ни на кухне, ни в комнатах на первых трех этажах, Стивен поднялся на самый верх. На четвертом этаже было тихо. Сюда почти не доносились звуки из танцевального зала, где трудились рабочие. Он вдруг остро почувствовал свое одиночество.
– Белл! – позвал он.
Никакого ответа, тишина. Только дождь выстукивает безжалостную отрывистую дробь по крыше. Стивен прошел по полутемному коридору в комнату, где уже однажды видел ее. В спальню – в ее святилище, с некоторым смущением подумал он.