Голубя тебе на грудь
Шрифт:
– Эй, Раф, - окликнула она паренька.
– Ты что, еще и экипаж корабля с пассажирами хоронить собрался?
Мальчишка враждебно на нее зыркнул. Насупился и сердито засопел.
– Что их, валяться оставлять, что ли?
– угрюмо буркнул он, нисходя до ответа.
Айрел пару раз задумчиво притопнул. Пожевал губу, отстраненно глядя вдаль. Искоса глянул на подростка, рывшего могилу с суровой непоколебимостью на лице. Полы и манжеты его кафтана покрывал слой мокрого налипшего песка. Наверняка руки уже онемели на ветру. Бард предполагал, что Триша предложит ему самому заняться похоронами хотя бы пассажиров, и даже заготовил на этот
Музыкант обреченно вздохнул, мысленно добавив: "Давиана Владычица, ну и зачем мне это нужно?" Нехотя поднялся. Поплелся к пацаненку, явно напрягшемуся при его приближении.
– Ладно, - снова вздохнул бард, останавливаясь возле него.
– Так и быть, тела до ям я дотащу.
Рафферти неразборчиво буркнул что-то недружелюбное, однако открыто от помощи отказываться не стал.
Возвращения Кеане никто не заметил. Просто в какой-то момент, оторвавшись от похоронных дел, музыкант обнаружил, что тот сидел неподалеку, с отсутствующим видом грыз сухарь и равнодушно наблюдал. Изможденная ночными событиями Триша дремала, устроив голову на своем саквояже. Мальчишка старательно утрамбовывал песчаный погребальный курган. Айрел настоял на том, чтоб первыми закопали пассажиров: опасался, что пацан попытается сбежать, как только закончит с захоронением своих товарищей, поэтому певец оставил их напоследок.
– Ну что, нашел?
– крикнул бард.
Салум кивнул. Рафферти обиженно надулся и закусил губу. Тот факт, что он сам проговорился о том, где находились лошади, не умалял в его глазах подлости его врагов.
– А сюда пригнал?
– решил уточнить музыкант, пока не до конца разобравшийся в образе мыслей спутника, и считавший, что от того всякого можно было ожидать.
Кеане повторно кивнул. Указал себе за спину. С той точки, где находился, Айрел не мог видеть, что там происходило за пригорком, поэтому решил поверить ему на слово.
– Помочь не хочешь?
– осведомился он, волоча один из трупов к могиле.
Оружейник отрицательно покачал головой. Захрустел новым сухарем.
– Ну и не надо, - буркнул бард, досадуя, что спутник оказался умнее его.
***
Задерживаться в этом месте до вечера не пришлось - уже через час с погребением было покончено. Рафферти понуро полоскал в море грязные руки, решив, что с одежды песок, засохнув, осыплется сам.
Лошадей было пятнадцать, салум не поленился пригнать их всех и теперь с серьезным видом выбирал, какая ему больше нравилась. Проснувшаяся Триша проверяла, крепко ли привязан к седлу ее саквояж - в вещах покойных хозяев животных нашелся приличный моток веревки. Музыкант присвоил себе лохматого каурого конька и даже назвал его Персиком, не посчитав нужным выяснить у мальчишки, как его звали на самом деле. Паренек слишком устал, чтоб скандалить из-за того, что трое столь бесцеремонно обращались с не принадлежавшим им имуществом, словно они тут были полноправными хозяевами. Добавив пунктик к мысленно составляемому списку совершенных ими грехов, поставил зарубку, когда представится возможность, отомстить в том числе и за это.
– Всё, поехали, - велел ему Айрел.
– Мне кажется, кое-кто тут обдумывает идею самопожертвования путем заведение врагов в глушь с риском быть ими за то убитым, - проговорила девушка, подозрительно глядя на просветленное лицо сидевшего верхом парнишки.
Тот разом скис и отвернулся.
– Ай-яй-яй, как нехорошо, - покачала головой Триша.
– Нарушаем обещание. А ведь мы позволили тебе похоронить тех людей, то есть нашу часть сделки выполнили. Вот и доверяй после этого людям.
– Сказал же, приведу, - угрюмо буркнул Рафферти, с неодобрением наблюдая за тем, как мужчины навьючивали свои кули на одну из лошадок.
– Ну что ж, - заключил Айрел, заканчивая с погрузкой и залезая в седло.
– Можешь начинать вести. Поехали.
10.
В Эстоль добрались без проблем и приключений. По дороге Рафферти вел себя прилично, от пакостей воздерживался, вредить не пытался. Триша предположила, что он копил силы для будущих свершений.
– Всё. Дальше я не пойду, - буркнул мальчишка, когда впереди показались городские стены и крыши.
– Отдавайте лошадей и ступайте себе пешочком.
Демонстративно остановил свою конягу и сурово насупился.
– Чего это вдруг?
– немного удивился Айрел, тоже притормаживая.
– Дай угадаю, - зевнула девушка.
– Ваша банда наворотила таких дел, что даже твои портреты висят по всему городу с припиской "Разыскивается живым или мертвым". И это в столь юном возрасте. Куда катится мир?..
– Триша вздохнула с видом скорби за будущее страны.
– Ничего там не висит!
– огрызнулся Рафферти, крепче сжимая потертые кожаные поводья.
– Просто не хочу и всё!
– Никто тебя и не заставляет, - отозвался бард.
– Иди, куда знаешь. Ты всё равно нам больше не нужен.
– Эй, я что сказал?! Коня отдал!
– крикнул мальчишка вслед Кеане, продолжавшему ехать в сторону Эстоля, и не думая выполнять его распоряжений.
Салум его проигнорировал.
Парнишка торопливо спрыгнул на землю, побежал за неспешно вышагивавшей вперед лошадью и, догнав, повис на узде, едва не сворачивая коняге шею. Та испуганно всхрапнула, споткнулась, попятилась и попыталась высвободить голову.
– Листопад - мой!
– прорычал сквозь зубы Рафферти, разве что не цепляясь за животное ногами.
Кеане отстраненно глядел вдаль, видимо, дожидаясь, когда мальчишка устанет и сам отвалится.
– Слушай, там у утеса осталось лошадей, наверное, десять, - вздохнул Айрел, неспешно подъезжая ближе.
– И все тебе одному. К тому же, мы имеем право на маленькую компенсацию - наши-то потонули с кораблем. Напомнить, по чьей вине это произошло?
– Ты тоже с Серого слазь! Чего расселся?!
– Парень, не начинай сначала, а!
– разозлился бард.
– Успокоился же уже, вроде!
– Во-о-оры, - обличительно протянул Рафферти, ненавязчиво пытаясь стянуть стремя с ноги салума.
Тот уже с нескрываемым интересом наблюдал за его манипуляциями, ожидая, что мальчишка будет делать дальше.
– Раф, тебе есть, куда идти?
– поинтересовалась Триша, захапавшая сразу двух лошадей - себе и саквояжу.
– Родственники остались?