Голубые холмы Синтры
Шрифт:
— Возможно, он женат, — задумчиво ответила Элинор. Она машинально посмотрела на дверь, за которой находился объект их обсуждений. — Ведь ему за тридцать, как по-твоему?
Джун кивнула. И снова заговорила о неожиданном возвращении графа. Она захотела узнать, что именно произошло. Элинор старалась быть осторожной в разговоре с подругой. Ей не хотелось выдавать секрет Карлоты. Но если Джун и хотела разузнать поподробнее, то не успела. Появился граф. Он шел по коридору, пристально и сурово глядя на Джун.
— Сестра Лейленд, разве в этой больнице принято впускать незнакомцев в личные палаты пациентов?
Джун покраснела и начала разглаживать
— Простите, сэр, но я не думала, что поступаю плохо, когда привела с собой мисс Солуэй, чтобы… чтобы она помогла мне.
Он окинул ее надменным взглядом. Еще до того, как дон Мигел заговорил, Элинор поняла, что он оставил эту тему. Стоять здесь и спорить с простой медсестрой — ниже его достоинства. Но то, что он сказал потом, ошеломило их обеих.
— Сеньорита, вы теперь вернетесь в «Шерборн»? В таком случае могу я вас подвезти?
Тишина… изумленная тишина. Джун и Элинор украдкой обменялись взглядами.
— Очень мило с вашей стороны, — пробормотала удивленная Элинор.
Он явно собирался ей что-то сказать. Но зачем понадобилось ее подвозить?
— Я поеду немедленно. — Его тихий голос звучал как приказ.
Надменный и высокомерный дон Мигел таким образом объяснял, что Элинор должна уехать потому, что так удобно ему, а не ей.
Девушка вздернула было подбородок, но, поразмыслив, поняла, что может нарваться на неприятности в отеле, если поссорится с этим высокомерным иностранцем. Поэтому, пожелав Джун спокойной ночи, она последовала за доном Мигелом, который спокойно шел по коридору.
Поездку можно было счесть, по меньшей мере, напряженной. Вопреки ожиданиям дон Мигел не сразу заговорил о самовольном присутствии Элинор в комнате его сестры. Он просто вел машину, довольно рассеянно, будто обдумывал очень серьезный вопрос, и не отрывал взгляд от дороги. Однако одно его присутствие придавало поездке великолепие. Элинор украдкой посматривала на него из-под полуопущенных ресниц и не могла не восхищаться благородной линией его профиля. Но все же это был суровый силуэт. Вспомнив о том, что дон Мигел предположительно женат, Элинор обнаружила, что пытается понять, какой из него муж. Холодный… отстраненный… и все же в ее представлении он был требовательным и легко добивающимся своего. А каким он будет, если влюбится? Был ли грозный внешний вид обманчивым? А холодность и замкнутость — напускными? Ее вдруг охватило странное волнение.
Вне себя от изумления Элинор признала, что у нее дух захватывает от привлекательности спутника и с каждой минутой неизвестное ранее сильное и глубокое чувство овладевает ее сердцем.
Она тут же вспомнила Терри Кершоу: близко посаженные глаза, слабый подбородок, толстый рот, казалось кричащий о похоти. Интересно, почему она вдруг о нем подумала? Девушка нахмурилась. Конечно, она сравнивала Терри и дона Мигела. Элинор представила, что Терри Кершоу на целых двенадцать месяцев станет ее директором. Год стажировки будет достаточно трудным, как и у каждого нового учителя. Но во власти Терри Кершоу сделать его невыносимым для Элинор. Он станет ее начальником. Его приказам придется подчиняться. Он сможет придираться к ней по любому поводу. Если захочет, пренебрежительно отзовется о ее работе в разговоре с инспекторами, которые придут посмотреть, как она ведет уроки. Как же ей не везет! Элинор пожалела, что ей придется начать карьеру в этом году. Если бы найти какую-нибудь другую должность, чтобы отвязаться от человека, который наверняка станет ей докучать так же, как докучал в колледже!
Машина остановилась, и Элинор очнулась от грез. Девушка поняла, что они в частном парке отеля. Дон Мигел выключил свет, немного поколебался и все же спросил, полуобернувшись к Элинор:
— Насколько же именно моя сестра доверилась вам, сеньорита?
Она вздрогнула.
— Разве вы ее не спросили? — задала вопрос Элинор, не успев подумать.
— Естественно, я не стал спрашивать Карлоту. Ее… ребенок родится через несколько часов.
«Значит, он не стал упрекать девушку», — с облегчением вздохнула Элинор. Она заметила, что он заколебался, прежде чем упомянул о ребенке, и поняла, что эта тема приводит его в смущение — в разговоре с незнакомкой. Ситуация была очень странной. Элинор пришла в замешательство. Дон Мигел повторил вопрос. Девушка замялась, но потом пересказала все, о чем говорилось в комнате Карлоты.
— Я вовсе не из праздного любопытства заговорила с ней. Естественно, меня заинтересовало то, что ваша сестра — в частном санатории, где работает моя подруга. Это просто совпадение. Я увидела вас здесь, в отеле. Но я не занимаюсь сплетнями, сэр, и не трачу свое время на то, чтобы лезть в чужие дела. — В темноте ей не удалось понять выражение его лица, но Элинор ощутила интерес. Это еще больше озадачило девушку. — Я почувствовала, что наша короткая болтовня помогла вашей сестре, — была вынуждена добавить Элинор. — Дона Карлота просто ребенок, и она очень испугана… и одинока здесь, среди иностранцев. Мне очень жаль, если я вас рассердила, но не жаль, что позволила ей разговаривать. Малышке надо было с кем-то поговорить… — Она остановилась. — Скажите, как мне к вам обращаться? Ваша сестра сказала, что дома вас называют «дон Мигел».
— Верно.
— Я могу к вам так обращаться? — почтительно спросила Элинор.
Граф кивнул:
— Конечно, можете. — Казалось, он колеблется. Наступила напряженная тишина. Элинор увидела, что дон Мигел нахмурился, но вскоре его лицо прояснилось. Он заговорил твердо и решительно: — Должен признать, моя сестра действительно немного успокоилась после разговора с вами. Я вернулся в больницу потому, что она выглядела нервной и переутомленной. Это меня тревожило. Я знал, что ей нужна подруга, но не хотел сплетен. Вы поймете, что я не мог позволить ей говорить с медсестрами. Новости распространяются быстро… даже на большие расстояния.
Он замолчал, и Элинор заметила пульсирующую жилку у него на шее. Она посочувствовала мужчине. Ведь чего стоят ему, знатному графу, подобные признания.
— Карлоте нужна женщина, — повторил он горько и рассеянно, будто оставаясь во власти неприятных воспоминаний. — По-моему, она успела к вам привязаться… за такой короткий срок… — Он очень внимательно посмотрел на Элинор. — Вы склонны к сочувствию и, как я полагаю, к пониманию. Я также полагаю, что вы тактичны, сеньорита… и в силу всех этих причин я собираюсь сделать вам одно предложение.
Занервничав, Элинор дернула головой. Она мгновенно представила себя и Карлоту, нянчащих ребенка в уединенной глуши…
— Дон Мигел, — поспешно начала девушка, надеясь избежать неловкости. Ведь она сейчас ему откажет. — Я недавно закончила учиться и в сентябре впервые начну преподавать… — Элинор умолкла.
Она скорее почувствовала, чем увидела, как посуровел ее собеседник.
— Я еще ничего не сказал, сеньорита. — В его голосе с приятным акцентом смешались осуждение и надменность.