Гомицидомания
Шрифт:
— Да ну нахуй, — прошептал незнакомец. Я выглянула. И узнала в нем Цефея. — Нейтан?
— Леви..
И они рванулись обнять друг друга. Я решила оставить их наедине.
И пошла к Трою. Открыла дверь, тихо прошла вглубь помещения. Все ещё дрожали ноги, и иррациональный страх стелил разум неясной паникой. На полу в позе эмбриона лежало обнаженное тело Стрелка. На его щеках блестели слёзы, а руки и ноги терзала судорога. Жуткая, что мне и самой стало адски больно. Я легла напротив него и провела ладонью по колючей щеке.
— Трой, как ты?
— О-оф? Э-это ты? М-мне
Я слабо дунула на его мокрый лоб.
— Милый, мне жаль, что ты так мучаешься… Господи, мне больно за тебя.
— Ч-что с-со м-мной происходит, Оф?
— Наркотики. Ты помнишь, кто мог это сделать?
Он замолчал. Дернулся всем телом так сильно, что захрустели позвонки. А после — рычание и скрежет зубов: он пытался не кричать, сжимая челюсти слишком сильно. Я поняла это, когда он застонал и выплюнул что-то на пол. Нащупав во тьме среди слюны кусочки зубов, я испугалась его состояния. Скорее погладила его дергающиеся в спазмах бёдра и коленом попала в лужу мочи.
Он не удержался от боли и сходил под себя. Я заплакала вместе с ним, обняв за шею. Поцеловала его в губы, но он не ответил мне, только затрясся в конвульсии и не смог дышать.
Он него пахло рвотой и застоявшейся мочой, но я все равно обнимала его за шею, дыша тошнотворным амбре. Трой был кошмарно худой — его кости буквально царапали меня. Волосы отросли по плечи, а я уже забыла, что когда-то он стабильно посещал парикмахера и не расставался с гелем для укладки. Он пах грязью, даже смердел, а я уже забыла, что когда-то Трой был заядлым перфекционистом и исключительным чистюлей.
Я поцеловала его ещё раз, стараясь не вдыхать запах изо рта, но он вдруг повалил меня на пол и сжал руками за шею. В темноте я видела лишь дикий блеск его почерневших глаз. Его лицо больше не было лицом Троя. Кто-то чужой, совсем не похожий на моего друга. Я захрипела под его телом, дернулась, перевернув ведро с водой.
В глазах быстро темнело, и я напоследок провела пальцами по его щеке. Я знала почему-то, что меня обязательно спасут, знала, что придёт Нейтан с битой в руках. Так и вышло, только он не рассчитал удар, когда бил Троя по голове.
Слабо помню, что вынес из комнаты меня Цефей, а Нейтан громко закричал на Троя, отбросив в сторону биту, испачканную в крови.
***
— Оф! — легкая тряска привела меня в сознание. — Оф!
— Леви, не тряси меня.
— Ты нормально себя чувствуешь?
— Д-да, — я тяжело поднялась. Леви аккуратно придерживал меня за спину. — Что ты тут делаешь вообще?
— Сел на хвост после хостела. Но об этом потом, Оф, вставай.
Мы поднялись с постели и сразу же направились куда-то на первый этаж. На лестнице мне стало тревожно — маленькие капли крови по ступеням сверкали длинной посмертной дорожкой, как знамение скорой инфернальной горечи. Я сорвалась на галоп.
Трой лежал на диване, пока Фауст все пытался остановить кровь из его затылка, меняя тряпки и бинты. Рана была расколом черепной коробки, будто та просто треснула от давления, обнажив желтовато-серый мозг. Я невидяще прошла вперёд и рухнула на пол, — прямо на окровавленные тряпицы и разводы из багрового
— Трой? — прошептала я, взяв его за холодную руку. — Нейтан, что ты… наделал?
Фауст молча поднял меня на руки и унёс в кухню, где посадил на стол и обнял. Леви продолжил его работу, взяв перевязывать рану.
— Я же сказал тебе не ходить! — прорычал Нейт мне в шею. — Я же предупредил, что к нему нельзя!
— Нейт… Трой умер? — наконец разрыдалась я.
— Нет, но боюсь, мы не сможем ему помочь.
— А М-Морган?
— Нет, она тоже.
— Ромеро сможет, — вдруг сказал сурово Цефей, включив в кухне свет. — Обратимся к нему за помощью?
— Плевать, звони! — крикнула я.
И скоро Леви привёз врача. Старик был мерзок всем нам, но когда он заплакал при виде Троя, то мы переменили свои чувства. Только искусный лицедей или потрясающе талантливый актёр мог так искренне рыдать, ломая голос. Этот старик в древних круглых очках был столь ласков, что я засомневалась в его грехах. Мы оставили их наедине.
Крепкий кофе и косяк с бошками*, мы собрались за столом, немигающими глазами уперевшись в одну точку. По кругу ходила самокрутка, что привёз с собой Цефей. Я впервые пробовала травку.
— Как это случилось? — спросила я.
— Ты все видела, — хмуро ответил Леви.
— Я хочу узнать все!
— Блять! — взорвался он, подскочив и перевернув стул. — А что ты хочешь услышать?! Как Нейтан, блять, проломил башку своему другу, из-за того, что ты решила зайти в гости?! Как Нейтан разрушил всю ебаную жизнь своего, блять, товарища?! — Леви направился в мою сторону, медленно и опасно, что я прижалась к спинке стула; оттолкнул стол, злобно нависнув надо мной.
Я не смогла ничего сказать или сделать — только молча продолжила плакать.
Цефей и сам не сдержался. Заплакал, обняв меня и попросив прощения.
Скоро Ромеро сообщил:
— Жить будет.
Мы не поверили его словам.
— Но, к сожалению, он останется калекой. Он не сможет говорить, ходить… В общем, за собой ухаживать больше не сможет. На ним нужен будет надзор.
4 МАРТА, ДОМ ФАУСТА
—..и вот, я решил залезть через открытое окно. Кто же знал, что тут будет мёртвый Нейтан? — говорил Леви. — Я сразу понял, что ты что-то скрываешь, Оф, особенно когда заговорила про его смерть. Ты, новенькая, а уже имеешь информацию более значимую, чем мы сами. А ещё понял, что ты не будешь говорить всем о своих догадках, не прощупав почву. Поэтому я отправил Морган домой, уложил ее спать и выследил тебя по маячку.
— Маячку? — удивилась я.
— В кармане посмотришь потом. Я изначально знал, что с группой что-то творится. Я же первый, кто вам об этом сказал. Ты что, не помнишь? После тренировки в штабе, ну. Я подошёл к вам с Троем и намекнул, что вы чём-то отравились. Только я подумал на Ковчег, а не на своих.
— Нашёл чего? — спросил Нейт, куривший у окна.
— Я и не искал. Говорю же: думал, что это Ковчег мстит.
— Мы бы тоже так думали, если бы это произошло всего единожды. Но и меня, и Оф, и Троя пытались сгноить одним и тем же методом. Остаётся агент, Морган и Эс. Что Морган?