Гончаров и Бюро добрых услуг

Петров Михаил

– Нам не в чем признаваться.
– Ответил Владимир.
– Непонятно чей, обезглавленный труп вы здесь показываете, да он может принадлежать кому угодно... И вообще, должен вам сказать, что ваши бредовые заявления выглядят, по меньшей мере, странно, если не сказать больше...

– Необоснованные?!
– Изумился капитан.
– Игорь, покажи им вещественные доказателства, те, что найдены возле трупа и на нем самом.

– Это можно, с готовностью откликнулся старлей и открыв свой дипломат выложил на стол записную книжку, расческу и часы. Все это было тщательно упаковано в полиэтиленовые мешочки и все принадлежало Виктору, а часы я подарила

ему лично. В честь десятилетия нашей совместной жизни.

При виде всего этого мне стало нехорошо, я почувствовала как кровь хлынула мне в голову и я покрываюсь красными пятнами.

– Ну вот, что и требовалось доказать.
– Удовлетворенно промурлыкал Хомич.
– Баба краснее помидора, а её мужик побелел как мел. Считай, Игорек, что наши отморозки уже раскололись. Мы вас слушаем, господа душегубы.

– Это какое-то недоразумение.
– Без сил опустилась я на диван. Какая-то ошибка.

– Нет тут никакой ошибки.
– Повеселел капитан.
– Вы это убийство замыслили давно, ещё два месяца назад и тому у нас есть серьезное подтверждение.

– Какое еще, к черту, подтверждение?
– Понимая, что мы вляпались в страшную историю тихо простонал муж.
– Какое может быть подтверждение?

– А это вы сейчас услышите, давай ка, Игорек, включай запись.

Старлей вытащил диктофон, щелкнул кнопками и вот примерно то, что мы услышали. После их ухода мы по памяти восстановили запись и перенесли её на бумагу.

Соколовский.
– Здравствуйте.

Незнакомый голос.
– Здравствуйте.

Соколовский.
– Наверное вы меня ищите?

Незнакомый голос.
– Возможно. Вы Соколовский?

Соколовский.
– Да, я Владимир Валентинович Соколовский, а вы?

Незнакомый голос.
– Вообще - то заказчик как и исполнитель предпочитают инкогнито, но так и быть, зовите меня Олегом Михайловичем Ивановым. Так в чем суть вашей проблемы?

Соколовский.
– Видите ли, как бы вам сказать... В общем я недавно женился. Взял в жены разведенную женщину с дочкой, но её первый муж не дает нам никакой жизни. Мало того, что он переодически устраивает перед домом и в подъезде всяческие безобразия, так он ещё и руки распускает. Несколько раз избивал Инну, а недавно он побил меня. Вот я и решил обратиться к вам с просьбой. Не могли бы вы нам помочь?

Олег.
– Что вы имеете ввиду под словом помощь?

Соколовский.
– Ну... Не знаю... Сделать так, чтобы он перестал нас мучить.

Олег.
– Я не совсем вас понимаю, говорите конкретней.

Соколовский.
– Не знаю... Мы хотим, чтобы он раз и навсега оставил нас в покое.

Олег.
– Опять непонятно.

Соколовский.
– Чего же тут непонятного? Сделайте дело так, чтобы мы никогда его больше не видели. Чтобы он никогда не попадался нам на глаза.

Олег.
– Теперь понятно. Я все устрою, но это будет стоить пять тысяч долларов.

Соколовский.
– Что? Почему так дорого? У нас и денег таких нет. Все чем мы располагаем, так это восемьсот долларов. Но почему так дорого?

Олег.
– Потому что у меня такой тариф, а за восемьсот долларов пусть его мочит лопатой дворник дядя Вася. Прощай, страдалец. Надеюсь, что ты не настолько глуп, чтобы о нашем разговоре узнал кто - то третий.

– Вот на этом, Константин Иванович, запись кончилась и здесь Владимир схватился за голову и затопал ногами и закричал:

– Это чудовищно! Пленка перемонтирована, запись подогнана. Вырезано мое удивление и слова возмущения о том, что я

вовсе не хочу его убивать, мне нужно просто его проучить, как следует набить морду и настучать по шее. Где этот кусок? Я вас спрашиваю, где он?

– А вот этого мы не знаем.
– Холодно усмехнулся Хомич.
– Не знаем, где ваш мнимый кусок. Наверное он вам просто приснился.

– Боже мой! Боже мой!
– Застонал Владимир и бессильно свалился рядом со мной на диван.
– Он все записывал. Как к вам попала эта кассета?

– Не имеет значения.
– Сухо ответил капитан.
– Впрочем особой тайны здесь нет.
– Николай Михайлович Курослепов, он же ваш несостоявшийся исполнитель Олег, попал к нам при попытке совершить очередное заказное убийство одного влиятельного лица нашего города. Как вы сами понимаете, мы обязаны были осмотреть его квартиру, ну и при обыске обнаружили на антресоли кассету, впрочем это уже вопрос второстепенный. Главное то, что вы ещё два месяца назад замыслили убить Виктора Бурова, а когда с ним у вас произошла осечка, вы, вероятно, наняли другого киллера, или же все сделали своими руками. Кстати сказать, где вы находились девятого марта, рано утром, примерно в пять часов?

– Как это где?
– Вяло спросил Володька.
– Дома, а где ж еще, спал как все нормальные люди. А почему вы об этом спрашиваете?

– Потому что, по предварительному заключению медицинского эксперта, смерть Виктора Бурова наступила в это время. Значит никто не может подтвердить ваше алиби.

– Почему же. Мое присутствие в доме может подтвердить жена и падчерица.

– Они не в счет. Свидетельства родственников не учитываются, поскольку являются лицами заинтересоваными. Впрочем это не так важно, скорее всего, своими руками к Бурову вы не дотрагивались, просто наняли другого киллера. Вы очень облегчите нашу задачу, если назовете его имя, или имена тех посредников, через которых вышли на убийцу.

– Не знаю я ничего.
– Вконец сломался Владимир.
– Делайте, что хотите, только я вас очень прошу, пожалуйста, отстаньте от меня.

– Отстать?
– Залебываясь от смеха спросил Хомич.
– Это ты, брат, хорошо придумал. А только не получится отстать. Теперь тебе одна дорога, топтать зону в должности педераста. Впрочем, ещё можно кое - что изменить, кое - что подправить... Пока это в нашей власти... Надо хорошенько подумать, ты понимаешь о чем я говорю?

– Да, конечно.
– Воспрянул духом Владимир.
– Я понимаю... Скажите, что я должен сделать? Я все сделаю так как вы скажите.

– А вот делать - то как раз, ничего и не надо. Ничего ты не понял, Соколовский.

– Сколько?
– Догадавшись о чем идет речь резко спросила я.

– О, Владимир Валентинович, оказывается твоя супруга гораздо понятливее тебя, имей это ввиду. Сколько с тебя просил киллер? Пять тысяч долларов. Вот и отлично, я думаю, что если эту сумму помножить на два, то будет в самый раз.

– Мы таких денег и близко не видили.
– Опешила я.
– Назовите реальную цифру.

– Восемь, меньше никак не получится.
– Соболезнующе вздохнул Хомич. Поймите же, дело уже запущено в производство и задействовано десять человек. За бутылку водки вряд ли кто согласится работать над вашей проблемой. Восемь тысяч долларов и ни цента меньше. Вот вам мои условия, если они вам не подходят, то собирайтесь, други дорогие, карета подана, стоит на парах возле подъезда. Делая вам такое предложение рискуем не только мы, но и стоящие за нами люди. Понимать надо.