Гончаров и империя негодяев

Петров Михаил

— Но как? — Растерялся я. — У меня не работает одна рука, а кроме того, Джамиля мне не жена. Она даже не любовница. Мы просто мы хорошие друзья.

— Не морочь мне мозги, — проворчал армянин, — хорошие друзья не спят голыми, а у неё под халатом кроме волос на лобке ничего нет.

— Просто она насквозь промокла и повесила сушить свое барахло.

— Ну ладно, — кажется поверил он, — давай сюда её одежду, Наташа её оденет.

Ее белье, как и брючный костюм ещё не высохли и мне не оставалось нечего другого как залезть в Милкин шифоньер. Я понимал, что это некрасиво,

но иного выхода у меня просто не было. В поисках нового белья я торопливо перевернул все полки вытряхивая содержимое прямо на кровать. Наконец необходимые предметы женского туалета были найдены и я прихватив юбку с кофтой, все зто передал медсестре.

Под руки они довели её до машины, затолкали в салон и уехали, а я не заходя домой отправился в аптеку.

Вернувшись из больницы я помог Мамаю отогнать машину, по дороге рассказав ему о всех подвигах и злоключениях киргизки. Отказавшись разделить с ним ужин на его даче я сослался на недомогание и довольно рано лег спать.

Звонок телефона поднял меня в восемь утра. Не ожидая ничего хорошего я с отвращением взял трубку. Жизнерадостный голос полковника осведомился как обстоят дела в городе и жив ли я вообще.

— Вашими молитвами. — Едва сдерживая непонятное раздражение ответил я. — Дела обстоят хорошо, Жанку вчера увезли в больницу.

— Неужели зацепили? — Искренне огорчился он.

— Нет, схватила воспаление легких когда отсиживалась в ледянной воде, а потом по морозу топала семь километров. Как вы добрались до места?

— До места мы ещё не добрались. Я звоню из Воронежа. Полетела коробка передач, но сегодня к обеду обещали сделать, тогда и двинем дальше.

— Можете возвращаться домой. Вам уже ничего не грозит и некого опасаться.

— Костя я тебя не понимаю. — После паузы заявил он.

— И это очень плохо. Кажется я говорю вам русским языком, можете смело возвращаться домой. Все они очень устали и легли спать.

— Теперь понятно. — Взбодрился полковник. — Сегодня же мы вызжаем обратно.

— Как там Милка? — Переломив себя сухо поинтересовался я.

— Похвастаться нечем. Нервы у неё на пределе. Ты хочешь с ней поговорить?

— Зачем? Самое позжнее завтра утром мы увидимся. Передавайте ей привет и скажите, что все будет хорошо. Пусть успокоиться.

— А вот за это тебе огромное спасибо. До встречи.

К моменту моего появления в фирме "Эдит", ксерокопия подозрительного договора о ссуде была уже готова. Протягивая пластиковую папку Светлана Василевна пожелала мне удачи и попросила держать её в курсе дела. Заверив, что я поступлю именно так, а не иначе, я оставил её кабинетик и помятуя о том, что голос сообщивший об убийстве был женским, подошел к продавщицам.

— Ирочка, какая ты сегодня красмвая, просто прелесть.

— А я всегда такая. — Звонко рассмеялась она. — Просто вчера вы были целиком заняты нашей новой начальницей. Как ваши успехи?

— Не на том уровне как мне бы хотелось. Ирочка, я вчера интересовался у вас по поводу Таниного фаворита, но совсем забыл спросить о её подругах.

— Одна у неё была подружка, Женька Родионова, мы же вчера об этом говорили.

— Я помню, Ирина,

но мне кажется странным, что у такой общительной женщины как Таня была всего одна подружка.

— А кто вам сказал, что Татьяна Александровна была общительна? Обезоруживающе спросила она. — Иногда за весь день и слова от неё не улышишь. Нет, женщины к ней конечно ходили косяком, но как правило это были наши постоянные покупательницы. Хотя одна из них приходила почаще других и с ней Татьяна Алексанровна иногда пила чай, но кто она такая и даже как её зовут я не знаю.

— Людкой её зовут! — Всунула свой вездесущий нос Сюзанна. — А её фамилию я тоже не знаю. Как у нас дела на любовных рубежах? Скоро ли свадьба?

— Не за горами. Вы мне опишите ка эту Людку.

— Да ничего особенного. — Скривила свой шнобель Сюзанна. — Среднего возраста и средней паршивости. Мужики на таких не смотрят. Да и мы особенного внимания не обращаем. Глянем разок, поймем, что она не конкурент и на этом точка.

Да уж таким девам как вы во всем городе конкуренток не сыскать. Рассмеялся я и хотел добавить, что некоторым девушкам было бы не лишне немного подрезать нос, но в последний момент передумал, послал им воздушный поцелуй и отправился трясти господина Хромченко.

Возраст Николая Федоровича, как и его место жительства я уяснил из текста договора. А теперь стоял под его дверью не зная с чего начинать свой деликатный разговор. Он как никто другой подходил на роль убийцы. Пять тысяч долларов, который в случае смерти кредитора можно не отдавать, это отличный выход из положения и хороший повод для убийства кредитора. Наверное так оно и есть.

Вздохнув я потрогал рукоять пистолета и решительно позвонил.

— Вам кого? — Открывая дверь спросила неопрятная толстая девушка лет тридцати.

— Мне нужен Николай Федорович Хромчено. — Любезно доложил я.

— Так он на работе. — Почему — то обиженно ответила она.

— Вот незадача, а как мне его найти?

— Его мастерская в ста метрах отсюда. Прямо у магазина "Океан". А вы кто такой?

— Его коллега ответил я сбегая по ступенькам.

У магазина "Океан" я обнаружил только одну мастерскую с вывеской "Секундомер" из чего я заключил, что Николай Федорович мастер по ремонту часов.

В небольшом алюминевом модуле не было ни единого посетителя, что меня несказанно огорчило. Над стеклянными столами, не обращая на меня внимания, склонившись корпели два здоровенных мужика и это обстоятельтво ввергло меня в полное уныние. В случае чего, я и с одним бы не справился, а тут пара бугаев. Однако делать нечего, уж коли замахнулся так бей.

— Добрый день. — Откашлявшись поздоровался я. — Могу я видеть Николая Хромченко.

— Можете. — Не отрываясь от стола. — Нехотя отозвался мужик сидящий справа. — Какой у вас ко мне вопрос?

— Мне бы хотелось поговорить с вами наедине. — Подходя к стойке заявил я.

— А у меня от напарника тайн нет. — Отрываясь от работы он откинулся на высокую спинку чудного кресла. — Так что не стесняйтесь. Говорите что у вас там.

— Вам имя Яремчак что — нибудь говорит? — Наблюдая за его реакцией спросил я.