Гончаров и криминальная милиция

Петров Михаил

– Ну, тут-то несложно, тут и безголовому барану понятно. Хранил зубник в своем сейфе теневые документы и деньги.

– Да уж, деньги - это непременно. Документами никого, кроме налоговиков, не соблазнишь. Налетчики твердо знали, что в сейфе сегодня ночью их поджидает хороший куш.

– Вот и я о том же, - откинувшись в кресле, задумчиво проговорил Требунских.
– А помимо денег, там могло и золотишко заваляться. У него ведь работают техники, а техник без золота - все равно что гаишник без жезла. Но кто им мог слить нужную информацию? А кто им предоставлял

все данные по машинам? А, Гена? Может быть, это одно и то же лицо?

– Вполне возможно. Чего ради им менять осведомителя.

– Ну и отлично. Давайте-ка мы с вами пока послушаем Петрова. Капитан, не в службу, а в дружбу - приведи к нам этого мерзавецуса грандиозуса.

– Смотри-ка, Гена, - подходя к окну, удивился начальник.
– Снег посыпал.

– Вот-вот, - недовольно проворчал Потехин.
– С этой работой не заметишь, как зима пройдет. То волками рыщем по улицам, а то по неделям не выходим из кабинетов. Как бурлаки на Волге, тянем и тянем свою лямку.

– Подожди немного, отдохнем и мы. А вот и наш долгожданный гость, обернувшись к входящим, нахмурился полковник.
– Проходите, Петров, садитесь и рассказывайте.

– А мне вам рассказывать нечего, - пристально оглядел он присутствующих.
– Это я бы хотел выслушать ваше объяснение. На каком основании и по какому праву меня до потери сознания избивают в собственной машине, связывают, а потом кидают в клетку вместе с наркоманами, хулиганами и ворами. Предупреждаю, я буду жаловаться.

– Жалуйтесь, это ваше право, но зачем?
– устало спросил Требунских. Вы только напрасно потеряете время, а что касается вашего содержания в обществе хулиганов и воров, то оно вам подходит как нельзя более кстати, потому что вы и есть самый настоящий и подленький вор. Тот, кто ворует у своих, в уголовном мире называется крысятником. Очень точное, на мой взгляд, определение.

– Прекратите оскорбления, - зашелся в праведном гневе Петров.
– Всему есть предел, а если вы думаете, что, нацепив мундир с погонами, вы стали неприкосновенным, то, должен вас огорчить, вы глубоко заблуждаетесь. Управа найдется и на вас.

– Благодарю за предупреждение, но это излишне. Вам попросту нет надобности искать на меня управу. Вы немного опоздали, мы вас опередили. Мы вас вычислили, следили за вами от самого кладбища и все прекрасно видели своими глазами.

– Что, что вы видели?
– багровея мордой, вскричал Петров.
– Что вы могли видеть? Как я взял пассажиров и отвез их на берег Волги? Как потом поехал к своему знакомому в Солнечное? Если это преступление, то я вообще молчу.

– Петров, время позднее, мы устали как собаки, может быть, хватит валять дурака? Могу вас обрадовать, обо всех ваших проделках, начиная с декабря прошлого года, нам честно и подробно рассказал ваш подручный Александр Седов.

– Что за чушь вы несете? Никакого Седова я не знал и не знаю.

– Пусть будет так. Завтра мы устроим вам очную ставку, с ним и с теми рыбаками, чьи машины вы сегодня угнали. А еще вы повстречаетесь с рабочими своего знакомого дедушки.

Вы не дурак и должны понимать, что выгораживать вас им нет никакого смысла. Они-то могут отбрехаться, мол, знать не знали, какие машины мы перекрашиваем, а вот вам, как бы вы ни старались, казенного дома не миновать. Кстати, где вы работаете или хотя бы официально числитесь?

– Какое это имеет отношение к кражам...
– Споткнувшись о собственную оговорку, он на секунду замолчал, а после как ни в чем не бывало заявил: - Я честно работаю на одном и том же месте уже десять лет и нахожусь у шефа на хорошем счету. Я техник-геодезист строительной фирмы "Частный дом".

– Похвально, - ухмыльнулся Потехин.
– А почему вы не были сегодня на работе?

– Взял нечто вроде отгула. Нам часто приходится работать по воскресеньям.

– Понятно, - с видимым сожалением отозвался полковник.
– На сегодня все. Вадим Андреевич, отведите его в апартаменты и по возможности предоставьте задержанному отдельную камеру.

Глава 6

Ухов нарисовался в тот момент, когда я уже перестал его ждать. Извинившись перед Милкой за позднее вторжение, он заговорщицки недвусмысленно дал понять, что ему есть о чем рассказать и имеется про что выпить. Дабы не тревожить покой горячо любимой жены и дочери, мы с тестем затащили его в кабинет. Его экспрессивный рассказ с элементами самолюбования был пронизан мельчайшими подробностями о головокружительных погонях, драках и необыкновенной прозорливости как его лично, так и господ офицеров. Продолжался он никак не меньше часа. Закончив свой детективный роман, он в знак особого доверия передал мне портрет трупа, обнаруженного нами сегодня утром.

Пуще всего в его рассказе мне не понравились сообщенные им характеристики и оценки моей деятельности, равно как и угрозы с предупреждением, направленные в мой адрес со стороны командования криминальной милиции. Наверное поэтому, когда он, наконец, выдохся и закончил, я задал ему наивный, но предельно каверзный вопрос:

– А "вальтер" вы нашли?

– Пока еще нет, но это вопрос времени, - небрежно ответил он.
– Когда я уезжал, Требунских выдернул Седова на допрос. Думаю, что через часик он расколется, и все встанет на свои места. Хватка у него бульдожья, а интуиция от самого Господа Бога. Если раз прикусил, то уж дичь свою не отпустит.

– Пока вы там кусали и гонялись за своей дичью, я нашел нечто более значительное, - вытаскивая из стола малокалиберный пистолет, с издевкой заметил я.

– Батюшки-матушки, ну и дела. Да это же "вальтер"!
– хлопнул он себя по ляжкам.
– И где ж ты его выкопал?!

– Места знать надо, - вполне удовлетворенный его реакцией, самодовольно ответил я.
– Мозгами шевелить, а не за пацанами гоняться.

– Иваныч, ты что мне мульку гонишь?
– внимательно разглядев игрушку, разочарованно прогудел он.
– Там, на кладбище, найдены гильзы девятого калибра, а твой "вальтер" под патрон пять и шесть десятых. Кого ты хотел одурачить?