Гончаров и криминальная милиция
Шрифт:
– Ну что тут у вас?
– невесть откуда появившись, тихо спросил Требунских.
– Пока все идет нормально, Петр Васильевич, - так же негромко ответил Ухов.
– Вы мне помогите защелкнуть ему наручники через столб и заклеить кричалку. Скотч в моем правом кармане куртки.
После того как все меры безопасности были соблюдены и рябой прочно прикован к столбу, криминальная милиция ворвалась в дом. В тот же самый момент, высадив оконный переплет, Ухов, словно черт из табакерки, появился в проеме.
– Всем на пол! Рожами вниз!
– мало обращая внимание на женские визги, устрашающее заревел
– На счет "три" открываю огонь на поражение! Одно ваше неверное движение - и вы трупы. Дамы, вас это тоже касается.
Все шестеро улеглись удивительно сноровисто и аккуратно.
– Макс, теперь мы с ними справимся сами. Беги к гаражам и проследи, чтоб никто из них не сбежал. Сам в драчку не встревай, подожди нас.
– Слушаюсь, генерал.
– Хохотнув, - Макс вышел так же, как и вошел, - в окно.
– А теперь прошу внимания, господа хорошие.
– Выдержав паузу, Требунских обратился к задержанным: - Если будете вести себя спокойно и отвечать внятно и по возможности честно, то не возникнет никаких инцидентов, никаких экстренных ситуаций, это я вам обещаю. Кто из вас внук Александра Ивановича Седова?
– Я, - после некоторого раздумья отозвался долговязый парень, лежащий у стены с самого края.
– А что?
– Ничего, юноша, лежи спокойно и не двигайся. Это в твоих же интересах. Коля, обыщи его тщательно. Он может быть вооружен.
– Запросто, Петр Васильевич.
– Передав шефу оружие, водитель приступил к обыску и тут же воскликнул: - Есть нож какой-то чудной. Никогда раньше такого не видел. Держите, - протянул он полковнику немецкий штык-нож.
– Что и требовалось доказать, - рассматривая трофей, удовлетворенно заметил Требунских.
– Коля, накинь на него наручники и оттащи в сторону. Женщины могут пройти в свою комнату. Только настоятельно вас прошу, не делайте никаких глупостей, иначе вы можете оказаться соучастницами и отправиться на тюремную баланду. Поехали дальше. У кого еще имеется оружие?
– переждав, пока мать с дочерью скроются за шторкой, спросил он оставшихся.
– У меня, - приглушенно сознался крепкий коротышка.
– Пушка на спине, за ремень заткнута, но она газовая, за нее мне ничего не будет.
– Будет или не будет - это суду решать, - рассудительно промолвил Требунских.
– Николай, обезвредить субъекта, связать ему лапы и положить рядом с Седовым!
– Что ж вы делаете со старым человеком?
– вдруг загундосил хозяин.
– Да где такое видано! Положили бывшего колхозного парторга рядом с бандюгами!
– Замолчите, это мы потом решим, кто тут у вас главный бандюга, а кто второстепенный. А ваше партийное прошлое интересует нас меньше всего. Пощупай-ка старичка, Коля.
– Да они тут все вооружены. Не деревенский дом, а прямо-таки крепостной гарнизон, - счастливо засмеялся водитель, протягивая полковнику обнаруженный в стариковских штанах пистолет "ПМ".
– Такое впечатление, что они собрались держать осаду... Шеф! Ложись!
– вдруг прыгая на полковника, заорал он.
В дверном проеме стояла старуха и злобно дергала курок пистолета. У нее ничего не получалось, и это обстоятельство ее ужасно бесило. В одном прыжке Потехин вывернул ей руку и выбил оружие.
– Тебе, бабка, спервоначала надо было закончить
– Он же на предохранителе стоял.
– Чертова старуха, - поднимаясь с пола, пробурчал Требунских.
– К ним ведь по-хорошему, а они... Николай, накинь и ей браслеты.
– На всех браслетов не хватит, - озабоченно ответил шофер.
– У меня только две пары остались, для пацана и для старика.
– Давайте поскорее, там Ухов нас наверняка заждался. Да и группа захвата минут через пятнадцать подъедет. Вяжем их всем, что под руки попадется! А этих проклятущих баб в первую очередь.
Не прошло и пяти минут, как все шестеро обитателей дома были надежно увязаны, упакованы и, словно куколки тутового шелкопряда, аккуратно уложены штабелем. Оставив их под присмотром водителя, Требунских с Потехиным поспешили на подмогу к Максу и были немало удивлены видом мчащегося на них очкарика.
– Стоять!
– выдергивая пистолет, заорал Потехин.
– На снег! Носом вниз. Считаю до трех, потом стреляю.
– Не надо, - по-бабьи завопил парень, послушно выполняя приказание.
– Ты кто такой?
– уперев ствол ему в затылок, сурово спросил подполковник.
– Не видишь, что ли?
– вместо него ответил Требунских.
– Рабочий из гаража. Посмотри, на нем фартук. Что-то там произошло. Отвечай, что у вас там случилось?
– К нам ворвался какой-то тип и убил Ванятку, - заскулил парень, гадюкой подползая к полковничьей ноге.
– И Гришу тоже смертельно ранил. Я боюсь.
– Куда ползешь?! Лежи и не дергайся, - наученный горьким опытом, сразу разгадал его умысел Потехин.
– Петр Васильевич, отойди-ка на пару метров и держи его череп на мушке, а я тем временем его стреножу. Это он с виду такой дохляк, - заламывая парню за спину руки, определил подполковник, - а внутри тугой и звонкий, как пружина. Видно, этому обстоятельству Ухов не придал значения. Давай сюда свой галстук.
– Да ты что!
– возмутился начальник.
– Своих раздеваешь?
– Ну, тогда срежь бельевые шнуры. Мне нужно метров десять, чтобы все было капитально. А ты не дергайся, змеюга, уж влип так влип, - прижал он к земле поверженного беглеца.
– Я тебя спрашиваю, что там у вас случилось?
А случилось вот что. Когда Ухов выпрыгнул из окна, он первым делом огляделся и обратил внимание на гаражи.
Собственно говоря, гараж был один, просто он имел два въезда, один из которых в данное время был закрыт. Зато вторые ворота были наполовину распахнуты, и потому хорошо слышно было, как стучит компрессор, визжит шлифмашина и стучит молоток. Наверное, поэтому рабочие никак не прореагировали на звон выбитого стекла, звериный рык Ухова и вообще на всю случившуюся суматоху. Подкравшись поближе, он осторожно заглянул внутрь. Гараж оказался гораздо большим, нежели выглядел снаружи. В нем, кроме только что пригнанных, знакомых машин, находилось еще три автомобиля. Одна "четверка" и две "шестерки", одну из которых сейчас старательно перекрашивал помятый плюгавый мужичонка. Второй, поздоровее, склонившись над двигателем, перебивал номера, а третьего, работающего со шлифовальной машиной, не было видно.